Райн усмехнулся. Его красные глаза вспыхнули.

– Сущая правда. И кто враг?

Я рассмеялась. Смех требовал усилий, поскольку танец стал невыносимо быстрым, словно сражение, незаметно ставшее жестоким.

– Что тут смешного? – спросил Райн.

Я наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Враги здесь – все. Это и смешно.

– Я видел, как ты выбиралась из переделок похуже.

В следующее мгновение меня буквально прижало к Райну. Я напряглась, выдерживая ритм танца. Он был изматывающим, но я не собиралась отступать.

Пальцы Райна скользили по ложбинке на моей спине. Казалось, он едва удерживался от желания запустить их под ткань платья. Я чувствовала напряжение его мышц и понимала, что это вызвано не только утомлением. Райн был сильным. Кружение в танце не могло его утомить.

Значит, обуздывал свое желание? Это было нелегко.

Хуже всего, что то же самое он понял и обо мне. Я это знала. Желание, которое он пробудил в ту ночь, когда касался моих крыльев. И в другую ночь, когда я попробовала его кровь.

Именно это и сводило его с ума, заставляло глаза сверкать откровенной страстью, а ноздри – широко раздуваться.

– Так мне следует бояться? – спросил он, и его улыбка стала меркнуть. – Принцесса, ты намерена меня убить?

Эхо прошлого. Проблеск будущего.

Я подумала о предложении Септимуса.

Было бы очень легко затащить Райна в какой-нибудь темный уголок этого переполненного зала, поцеловать, направить его руку – пусть убедится в моем желании. Я могла бы заставить его забыть обо всем. Позволить ему снять с меня платье, а потом прижать меня к стене. А я бы впилась зубами ему в горло, чтобы заглушить стоны.

Какая великолепная маскировка! Никто и не заметил бы, как я выхватываю нож, прикрепленный к бедру, и вонзаю ему в грудь. В то самое место, что и тогда.

Это было бы идеальным моментом для подобного шага, учитывая, сколько знатной ришанской мрази здесь собралось. Потом перебить и их.

Музыка стала оглушительной. Я наклонилась ниже, чтобы Райн слышал мои слова.

– Я это уже делала. Не понимаю, почему ты продолжаешь давать мне шансы.