Мозолистые пальцы погладили меня по щеке, забросив за ухо выбившуюся прядь.

– В прошлый раз твое лицо было последним, что я видел. Можно сказать, единственное светлое пятно.

В его голосе появились те же интонации, что и тогда. Тон был шутливым, однако улыбка погасла. В происходящем сейчас не было ничего шуточного, а в его прикосновении не ощущалось небрежности. Наоборот, лишь невыносимая нежность.

У меня снова засвербело в груди, а глаза начало жечь от слез.

Вот это меня рассердило.

Я не была к этому готова. Пока не была. Особенно когда остатки гнева и сейчас острыми осколками впивались мне в жилы и бередили раны, полученные за последние месяцы.

Райн попробовал сесть и потянулся ко мне, однако я толкнула его обратно.

– Нет, – отрезала я.

Он смущенно посмотрел на меня.

– Не шевелись, – сказала я. – Ты не в том состоянии, чтобы этим управлять.

Смущение превратилось в понимание, поначалу такое нежное и искреннее, но затем сменившееся усмешкой.

Я надавила ему на плечо, требуя не двигаться, и занялась его одеждой. Начала расстегивать серебряные пуговицы на камзоле, глядя, как сползает синий шелк, обнажая мускулистое тело, которое тяжело вздымалось и опадало в такт дыханию. Мне открывались его свежие раны и старые шрамы. Чем ниже, тем шире становилась полоска темных мягких волос на груди.

Этот костюм я невзлюбила сразу же, едва увидев на Райне. Камзол. Попытка Райна стать вровень с теми, кто когда-то его унижал.

Попытка провалилась.

Сейчас я видела это с предельной ясностью. Удивительно, как я раньше этого не поняла. Настоящий Райн открывался мне сейчас, вместе с его небезупречным телом, рожденным как человеческое.

Это был он.

Я расстегнула камзол. Райн приподнял плечи, помогая мне. Я стащила с него ненавистный наряд и швырнула на пол. Затем наклонилась к его груди, водя пальцами по рельефным мышцам. Его соски твердели от моих прикосновений. Я прошлась пальцами по его грудной клетке, потрогала каждое ребро и живот в завитках темных волос.

Райн, такой послушный, не шевельнулся, хотя я ловила на себе его голодный взгляд. Он оставался неподвижным, когда я расстегнула пояс его брюк и сняла их.

Впервые увидев его обнаженным, я изумилась, что эту часть тела можно находить красивой. Однако сегодня, как и тогда, другого слова у меня не нашлось. Он действительно был красивым.

Райн напрягся всем телом, деревенея от моих прикосновений. Хотел меня так сильно, что даже дышать перестал. Его пальцы впились в простыни. Богиня свидетельница, низ живота болел у меня все сильнее. Казалось бы, нужно только забраться на Райна. Проще не бывает.