– Да, – тихо ответила я.

На его губах оставался слабый вкус моего наслаждения, но еще отчетливее – его собственный: чужой и знакомый, сладостный и горький. Этот поцелуй не был похож на нашу недавнюю стычку. Извинение, мольба, приветствие, прощание, миллион слов… все уместилось в несколько бесконечных секунд, когда время перестало для нас существовать.

«Я тебя ненавижу, – думала я под каждое движение его языка и каждое нежное извинение, срывавшееся с его губ. – Я тебя ненавижу. Ненавижу».

С каждым поцелуем я вдыхала эти слова в него, хотя и прижимала его к себе и позволяла его телу прижиматься к моему.

Губы Райна спустились ниже, миновав мой подбородок и достигнув шеи. Там они ненадолго задержались над двумя парами шрамов, после чего двинулись к моему плечу. И только тогда он приподнялся, теребя пальцами лямку моего платья.

– Позволь мне тебя увидеть, – хрипло попросил он. – Пожалуйста.

Он снял обе лямки с моих плеч. Слои шелка опадали, а Райн целовал мое тело, открывавшееся его губам. Плечи, грудь, талию, бедра. Окончательно сняв с меня истрепанное платье, Райн бросил его на пол и остановил взгляд на моем нагом теле, распростертом перед ним.

В комнате не было холодно, однако вся моя кожа покрылась пупырышками.

Он грубо усмехнулся.

– Что? – не поняла я.

– У меня просто…

Он снова припал губами к моей острой груди, отчего у меня перехватило дыхание.

– Просто нет слов, – прошептал он, и его губы проделали зигзагообразный путь наверх и соединились с моими. – Ты не вмещаешься в слова.

Преувеличение, конечно. И хорошо, что у него не было слов, поскольку те, что толклись внутри меня, не отличались ни связностью, ни смыслом.

– Вот и хорошо, – сказала я и поцеловала его.

Наши тела снова сплелись. Я ощутила ногой возбуждение Райна, и бедра слегка раздвинулись. Руки Райна, странствовавшие по моему телу, становились все беспокойнее, словно хотели обхватить меня везде и сразу.

Матерь милосердная, я хотела его. Мое желание было таким же открытым, как и тело, с которого он снял платье. И таким же беззащитным, если это слово применимо к желанию.

С моих губ сорвался легкий стон, и сейчас же к ним прижались губы Райна.

– Чего ты хочешь, принцесса?

Казалось, для него нет заботы важнее, чем дать мне желаемое.