В коридоре было пусто. Я быстро и бесшумно прокралась вдоль стены, завернула за угол, потом за другой и вышла в наш коридор.

Оказалось, у захватчиков все-таки нашлись солдаты, чтобы стеречь пустоту.

Их было двое.

К счастью, оба ришане, а не кроверожденные, иначе пришлось бы иметь дело с магией крови. Солдаты сразу меня узнали, но я, не дав им опомниться, бросилась на них с мечом.

Двое противников. Прежде это меня бы испугало. Сейчас я почувствовала облегчение. Всего двое? С двумя я справлюсь.

Неминуемое кровопролитие словно пробудило Отнимающего сердца. Эфес потеплел, красное сияние вокруг лезвия стало ярче.

Солдаты устремились ко мне, а я подумала о Мише.

Я подумала, как тот, кого они избрали хозяином, издевался над Райном, о свежих ранах, появившихся у него на месте давно исчезнувших.

И вдруг мне стало совсем нетрудно воззвать к своей магии. Холодное пламя Ночного огня смешалось с жарким мерцанием лезвия отцовского меча.

Сражаясь за освобождение Райна, я едва сумела оценить все достоинства этого удивительного оружия. Сейчас я с восхищением смотрела, как лезвие пронзило грудь первого солдата, почти не встретив сопротивления. Вокруг раны появились белые пятна ожогов.

Никогда еще я не убивала с такой легкостью.

Увидев, как быстро я расправилась с его напарником, второй солдат попятился. Надо отдать ему должное: трусом он не был. Преодолев замешательство, он вновь ринулся на меня, готовясь ударить мечом.

Эта недолгая пауза пришлась очень кстати.

Я отошла, а солдат, увлекаемый силой инерции, пролетел мимо и ударился о стену. Мне было тяжеловато драться мечом Винсента, поскольку я привыкла к своим парным мечам. Это вынудило меня полностью поменять манеру сражения, подражая шагам и движениям Винсента. Я чуть замешкалась, и противник нанес мне косую рану в щеку, заставив зашипеть от боли.

Я ясно представляла контрудар, который бы сейчас нанес солдату Винсент. Я это видела много раз.

Убийство второго солдата не отличалось изяществом движений, но я одолела и его.

Тяжело дыша, я отошла. Ришанский солдат – уже мертвый – подпирал стену. Из его груди торчал Отнимающий сердца.

Я выдернула меч, даже не обтерев лезвия. Этого не понадобилось, словно оружие, охваченное такой же жаждой крови, как и я, впитало кровь убитого в себя. Мой Ночной огонь начал гаснуть, а мысли уже понеслись вниз, к Райну. Воображение слишком живо нарисовало мне жуткую картину: крылья Райна, попавшего в плен, снова прибивают к стене, как это было в том зале.

Я подошла к двери и подергала ручку.

Закрыто. Разумеется, ее заперли.