Я присела на корточки, разглядывая замки. Все четыре были новыми, и каждому требовался ключ.

Смогу ли я… расплавить их, как в день своего побега расплавила старые? Или…

Я взглянула на меч, покрытый оставшимися капельками крови. Глупо ударить в замочную скважину, заставив замок открыться. И потом, если бы замки легко открывались мечами и кинжалами…

Взгляд упал на кровь возле острия. Затем на тела, кровь которых пролил меч.

Я подошла к трупу второго солдата. У него на поясе висело небольшое кольцо с серебристыми ключами.

Хороша же я: решила открыть дверь мечом, не удосужившись поискать ключи. Хвала богине, что Райн этого не видел.

Немного повозившись с ключами, я открыла три замка, а на четвертом в голове появился вопрос: «Почему возле двери моих покоев выставили охрану?»

За ним последовал другой: «И вообще, почему дверь заперта на четыре замка?»

С этой мыслью я распахнула дверь и… едва увернулась от туалетного пуфика, занесенного над моей головой.

Бормоча ругательства, я рухнула на пол и, естественно, ударилась самым израненным местом.

– Это как понимать? – вырвалось у меня.

Вместо ответа я услышала глухой стук. Тот, кто встретил меня, вооружившись пуфиком, швырнул его на пол.

Я повернула голову, поморщилась от боли и увидела Мише. Та стояла, выпучив глаза, и зажимала рот, чтобы не вскрикнуть. На ней по-прежнему было платье с позавчерашнего торжества, но сильно измятое. От пудры и румян на лице остались лишь следы.

– До чего же я рада, что ты жива!

Она опустилась на колени с явным намерением меня обнять, и вдруг застыла, перестав улыбаться.

– Зачем вообще ты вернулась в этот змеюшник? И почему от тебя исходит… такой запах?

Вопросы так и сыпались из Мише.

– Где Райн? – спросила она, помогая мне встать. – Как ты пробралась сюда? Что происходит в городе? Есть признаки армии, вошедшей в Сивринаж?

И опять, словно одного раза было мало:

– Где Райн?