Выслушивать подобные признания было трудно. Я не любил говорить о том времени с кем-либо и особенно с такими, как Вейл. Это было болезненным напоминанием обо всем, что он видел.

– Добавлю для ясности: я не соглашался с таким обращением. Ни тогда, ни сейчас. Однако ты прав. Внутреннего несогласия недостаточно. Я тешил себя самоуспокоением. И если бы к Лилит отнеслись…

– Этого никогда не будет, – перебил я его.

Он опустил голову.

– Знаю: пока ты король, этого никогда не будет.

«Пока ты король».

Нам обоим было ясно, что ни у кого из нас язык не повернется сказать то же о Симоне или Септимусе.

Я никогда не считал Вейла романтиком. При дворе Некулая он не отличался от всех остальных. Может, менее жестокий, но охваченный жаждой власти. Даже когда я позвал его в соратники, я считал, что причинами возвращения были гордость и амбиции. Двести лет назад его взгляды относительно Дома ночи не отличались умудренностью и укладывались в рамки упований всех вампиров: быть больше, сильнее, а главное – могущественнее других.

Быть может, теперь он искал чего-то большего. Или уже нашел.

Естественно, я не забуду, каким он был в прошлом. Но перемены, произошедшие в нем, добавили уважения к нему. Наверное, потому я и произнес слова, несколько опасные для него. Слова, подрывавшие созданный мной образ даже в глазах узкого круга моих доверенных лиц.

– Любое королевство, где правит Орайя, было бы тоже безопасным для Лилит. Если до этого дойдет, – сказал я, подбирая каждое слово.

Вейл напрягся. Может, я напрасно это сказал? За сотни лет его ненависть к хиажам стала твердой, как скала. А может, его взгляды действительно изменились?

Сегодня богиня была на моей стороне. Черты лица Вейла смягчились. Пусть и нехотя, но он понял.

– Если до этого дойдет, – добавил я.

Смысл был понятен: «Если я погибну и ты хочешь, чтобы королевство соответствовало твоим мечтам, поддержи Орайю».

– Понимаю, – кивнул Вейл.

Затем он поклонился. Но не слегка, как обычно кланялся с момента появления в моей свите. Он поклонился в пояс, задержавшись в этой позе на несколько секунд и словно вторично принося мне клятву верности. Это не была работа на публику. Его поклон предназначался только для меня.

Странное чувство охватило меня при виде такого Вейла. Мне на плечи лег тяжелый груз. Даже голова закружилась.

Когда он выпрямился, мы посмотрели друг на друга так, словно оба привыкали к новым отношениям.

Странная штука – быть королем.