– Твой отец был очень скрытен, – наконец сказала она.

Я не ожидала услышать этой интонации в ее голосе: грусти и даже беззащитности.

– Но тебе же он доверял. Разве не так?

И снова она рассмеялась: коротко и горько.

– Доверял мне? Наверное. Не больше, чем остальным.

Ее признание меня ошеломило. Когда Винсент был жив, я завидовала Джесмин и другим ближайшим советникам отца, ведь они пользовались таким уважением с его стороны, о котором я не могла и мечтать. По крайней мере до тех пор, пока не выиграю Кеджари и благодаря связи Кориатиаса не сравняюсь по силе с ним.

Должно быть, ошеломление отразилось у меня на лице, поскольку Джесмин спросила:

– Тебя это удивляет?

– Просто я… Просто всегда думала, что у тебя с ним…

Я не знала, какое слово подобрать.

– Ты думала, что раз я его главнокомандующая и раз он спит со мной, значит рассказывает мне свои тайны.

Я бы выразила это по-другому, но ее грубоватая точность…

– В общем-то, да, – выдохнула я.

Джесмин болезненно поморщилась, и тут же ее лицо приняло прежнее выражение.

– Я тоже так думала, – сказала она. – Какое-то время.

Эта интонация в ее голосе была мне до противного знакома. Я всегда предполагала, что Джесмин достается та часть Винсента, которой мне не получить, как бы я ни старалась. Естественно, не телесные утехи, а доверие. Мне и в голову не приходило, что она тоже может жаждать его доверия и что для нее это так много значит.

– Джесмин, ты его любила?

Вопрос слетел с моих губ раньше, чем я успела спохватиться.

Я почти ожидала, что в ответ она засмеется. Я задавала ей слишком личный вопрос. Однако Джесмин задумалась над ним всерьез.

– Я любила его как короля, – наконец сказала она. – Возможно, могла бы любить и как мужчину. Отчасти я так и делала. Наверное, мне хотелось большего. Но он бы все равно меня не полюбил.