– Нет, – отказывается Пенелопа. – У меня есть другой способ выбраться с острова. Нам нужно добраться до Фенеры.

– По дороге встретятся спартанцы, – предупреждает Урания. – Менелай оставил попытки спасти свои горящие корабли.

– Мы с самого начала понимали, что это отвлечет его лишь на короткое время. Теодора, можешь разведать нам путь?

Теодора коротко кивает. Это ее земля, ей знакомы каждый камень и любая колея, все ветви и листья. Она поворачивается и мгновенно скрывается во тьме, и тут я ощущаю, что кто-то еще движется рядом с ней, бежит бок о бок, сминая переплетение веток жесткими босыми ступнями. Артемида в дозоре со своими любимыми воительницами нынче ночью, она ведет Теодору сквозь тьму и упивается этим, издавая короткий крик, похожий одновременно и на свист ветра, и на волчий вой.

– У тебя есть план? – хрипит Электра, когда Урания отправляется вслед за Теодорой по едва заметной неровной тропе.

– Конечно, сестра, – отвечает Пенелопа, не отрывая взгляда от тропы, по которой ступает с величайшей осторожностью. – Конечно.

Свет луны, ведущей их, неярок, но принесенные вчерашней бурей тучи расходятся, открывая небесную твердь, и к лунному добавляется звездный свет. Этой ночью мир бесцветен, не считая вспыхивающего время от времени огонька лампы, оставленного жительницами острова, чтобы указывать им путь. Пока Теодора бежит вперед, быстро и уверенно, Урания ведет группу за собой. Она тоже несет лампу, но поднимает ее высоко, разве только для того, чтобы осветить ручей, пересекающий их тропу, и указать брод или тихонько позвать в темноте: сюда, скорее, скорее сюда.

Создания ночи и тумана разбегаются с пути бредущих друг за другом людей. Может быть, какой-нибудь испуганный олень или оробевший заяц. Сова бесшумно парит в вышине; я напрягаю слух, чтобы уловить шаги Артемиды, несущейся сквозь ночь, но даже мне не удается на слух проследить путь охотницы. Беглецы не разговаривают, не поднимают головы от вьющейся в темноте тропы, не шепчутся о пугающих вещах. Теодора появляется из леса, прижимает палец к губам: вниз, вниз. Они падают в грязь, вжимаясь спинами в камень, прячут огонь и ждут затаив дыхание. Всего в паре шагов от них дорога, весьма типичная для Итаки, и по ней, звеня броней и стуча щитами по спинам, трусит группа спартанцев, возглавляемая капитаном с фонарем в руках. Он, кажется, заметил один из тех огоньков, которыми женщины указывали путь, и теперь гадает, что это, собираясь сойти с дороги и углубиться в неизвестную часть острова, – но нет, постойте. Пока он раздумывает, огонек гаснет. Одна из дровосеков острова внезапно решила погасить лампу, пока та не привлекла лишнего внимания, а рядом с ней стоит Артемида, наложившая стрелу на тетиву. Спартанцы качают головами – нет смысла рыскать в темноте, чтобы найти огонь, который больше не горит. В конце концов, этим царственным беглецам, то есть гостям, некуда деться.