— Великолепно. Из лучших образцов, что мне доводилось видеть. Им нет цены, для меня честь их лицезреть.

— Все? — спросила Сирена. Он слегка поперхнулся и ответил:

— Нет. Двое ожерелий никчемные, искусственные замены.

— Зачем такие могут понадобиться?

— Уловка воров или то, что надевают, покамест настоящие запрятаны в банке.

Между ними возникло неловкое молчание. Где-то в задней комнате слышалось тиканье скорбных часов.

Теперь ее глаза заострились; она поднялась и приблизилась к нему.

— Кто еще в этом городе знает цену и смысл этих драгоценностей? — спросила она.

Он ничего не ответил, только быстро шевелил извилинами в поисках правдоподобного ответа.

— Вы знаете, кто я, мистер Чакрабарти? — теперь она волновалась и все больше поджималась, словно обуздывая гнев внутри элегантной осанки. Он же съеживался и страшился следующего вопроса. — В последнее время вы приобретали жемчуг такого качества?

Внезапно он с облегчением рассмеялся:

— О нет, мадам, такие расценки выше моих скромных финансов.

Она заглянула в глаза еще глубже.

— Ну хорошо. В последнее время вы продавали три нитки с никчемными копиями?

Он отшатнулся, его рот пересох и силился сказать:

— Я честный торговец, мадам.

— Тогда отвечайте на вопрос.

Он сглотнул и ответил:

— Да, знатному господину, хорошо одетому — видимо, офицеру.

— Офицеру? — переспросила она.