— Разве ты не стремишься вселиться в человеческое тело?

— Мы часто погибаем после вселения. Приходится ждать перерождения в Обители. А на нашей планете дети редко рождаются, как ты мог заметить. Думаю, не в этот раз… Мне нравится жизнь капитана корабля.

— Жаль, что на моей планете никто не знает об Обители.

— Да знают. Просто молчат. Так принято на планетах манров. У вас не получается спокойно жить дальше, когда внял откровению о смерти. Вот и остаетесь в неведенье. А на нас… низших, правило не распространяется.

Феликс прижал девушку к себе и рьяно поцеловал в шею.

— Не надо употреблять это слово.

— Какое?

— Низшие. У вашей касты есть название. Аталы. Ракшасы.

— Брось…

— Я знаю, что вам это не нравится. Кому понравится?

Этель погладила его щеку, одаривая теплой улыбкой, но затем опустила глаза, словно виноватый ребенок.

— Предпочитаю не забывать, что я из низших. Это важно. Если кто-то захочет задеть.

Она заправила рубиновую прядь волос за ухо, и Феликс приподнял ее подбородок.

Почему она отводит взгляд?

Этель слишком часто стала это делать после совместных ночей, и Феликс не понимал причины. Она обижена? Или хочет что-то сказать, но запрещает себе? Не настолько он плох в постели, чтобы каждый раз грустить после секса.

Он читал в лице девушки сомнение и вину. Или, может, предстоящую боль утраты?

— А как насчет тебя? — спросила Этель и стала медленно спускаться с горячими поцелуями от его ключиц до груди. Кровь застучала в висках. — Что делает судья на вашей планете?

Гладя Этель по обнаженной спине, Феликс глубоко вздохнул и закрыл глаза. Мышцы напряглись от томления.

— Выясняет, виновен ли человек в преступлении, или разрешает конфликт между людьми. Решает, кто прав, а кто виноват. Затем выносит приговор.