— Ага, — заскулила Христи, — и жара неимоверная. Чувствуешь себя тающей соплёй.

Стас шлепнул по лозе винограда, вдруг потянувшей к нему стебли. Кажется, она хотела отобрать хурму.

— Осторожно, это растение всеядное, — заметила Христи и нещадно ударила носком по основанию виноградника.

Послышалось шуршание. Слабое хрипение. Впрочем, чавканье девочек заглушило плач растения: с торопливой жадностью они откусывали и жевали огромные куски. Так, что их щеки вздувались.

— Да хватит! Вы же бабы, — скривился Стас, вытирая гранатовые брызги со скул, — жрете, как Коржик из Улицы Сезам. Вы же даже чувство голода не испытываете.

— Чувство удовольствия — при нас. — Христи предлагала Шелли разные фрукты, но та упорно отказывалась и тихо посапывала. — Мы надеемся, что Шелли проголодается. Она очень тоскует по Глэму.

Стас поджал губы и посмотрел на ругающуюся Лилиджой. На фоне виднелась гора Оламп в синеватом пухе облаков, там, на вершине, живут и собирают торжественные приемы дэвы клана пустоты — мастера создавать торнадо, ветер и прочую чушь.

Чуть поодаль сверкает Шпиль Трибунала. Этакий парламент и суд Обители. Учителя живут в чертогах просвещений, а членам Трибунала выделяются замки и крепости на территории Шпиля. Всё это рассказал Гламентил — до того, как угодил в карцер, — он не затыкался, когда они притащили Стаса в Обитель. Видимо, чувствовал себя виноватым. Смотрел на Стаса, как на живого мертвеца. С жалостью. Думал, что он слезы будет лить напропалую? Размечтались! Глэм — безумно эмоциональный. Проблему размером с рыбку гуппи, превращает в жирного кита.

Стас сел под виноградник. Сорвал ягоду. Еще несколько размазал по мрамору, рисуя соком котов. Простонал (на это раз от удовольствия). Придумал два плана, как побрить Касти наголо. И хотя оба тупые, это помогло отвлечься от желания его прибить.

Спустя минут десять решил, что пора прекращать бессмысленные споры дэв. Лили билась, словно крот об асфальт, в попытке уговорить Кастивиля помочь, а этот волосатый кусок побелки и глазом не повел.

— Значит, этот индюк умный, но больно чувствительный? Любопытно... — протянул Стас, причесал пальцами волосы и направился к спорящей парочке. — Хватит тратить на него время, Лили. Он ни хрена не способен сделать, вот и вся проблема. Даже достать разрешение посетить вонючую мозгокопалку не в силах.

— Она называется истоком подсознания. Твоя мать говорила, что ты даун? — проворчал Кастивиль.

— А ты трусливый алкаш! Не можешь бумажку у Трибунала подписать, создатель миров, херов.

— Я могу — всё!

— Не можешь.