– Я тебе сейчас клыки выбью, – сказал Франц серьезно. – Все четыре. И жевательные зубы тоже. Всю оставшуюся жизнь кровь будешь через трубочку сосать, как я.

– Эй, эй, полегче! Я же не досуха пить ее собрался. Успокойся!

Симон вскинул руки в примирительном жесте, пятясь к мусорке спиной. Мужчины, которые выступают против насилия, на самом деле обычно просто не умеют драться. Франц прекрасно знал это, потому что сам был таким, и испуг в чужих глазах, который он прежде ни у кого и никогда не видел, вдруг показался ему очень красивым зрелищем. Почти как Лора, когда стучала по барабанам и за их грохотом не слышала, что Франц стоит в дверях с тарелкой тыквенных оладий от Наташи и наблюдает уже десять минут кряду, покачиваясь в такт. Или тоже как Лора, но когда рисует за обеденным столом, держит мягкий восковой карандаш в одной руке, а в другой – розовый махровый персик, и сок льется у нее по пальцам, образует липкие пятна на полотне и такие же липкие мысли в голове у Франца. Он бы Кармиллу и сам нашел, по следам жасминового парфюма, смешанного с запахами осоки и яблок в карамели, которыми торгуют на площади, да по разговорам и сплетням, но и близко подойти другим вампирам к Лоре бы не дал. Даже ради себя любимого и заветной смерти.

В конце концов, он обещал Джеку заботиться о ней, не так ли?

И она его подопечная, не так?

И Франц влюблен в нее, не так ли?

Ой, нет, не то.

– Ту блондинку с рыжим частенько на причале видят, со стороны Светлого района, где канализацией до сих пор воняет.

Франц встрепенулся и обернулся на заднюю дверь бара, что, как черный вход, в черный цвет и выкрашена была. Свет от лампы на ней, тоже розовой, ложился на кожу вышедшей девушки мягким свечением, придавая ее нездоровой, но характерной для всех доноров бледности клубничный оттенок. Из-за этого татуировка сердца на запястье почти сливалась с кожей. Девушка развязала бархатную ленту на шее, потерла пальцами два свежих прокола, откуда еще сочилась кровь, и спустилась с крыльца к Симону, застывшему с открытым ртом.

– Проклятье, Вероника! Зачем ты ему все растрепала?! У меня тут классная сделка намечалась!

– Извини, не удержалась. Его так отпинали за какую‐то несчастную пару колышков, что стало жалко. – Донор до того очаровательно улыбнулась Францу, что он опять невольно пригладил растрепавшуюся прическу и порванную куртку с кровавым пятном под ней. – Ты это, заглядывай снова, если вдруг захочешь перекусить. Для таких красавчиков мои вены всегда за полцены. Только колья с собой не приноси больше, ладно?