– А колья для красного словца с собой таскаешь, да? – поинтересовался Херн, и Франц, который опять пытался вытащить из себя обеими руками собственную осиновую поделку, замялся, не зная, что ответить. Подловил так подловил. – Я уже сказал. Я не позволю тебе приблизиться к Кармилле. Ей нужен отдых. Мы всю ночь работали…

– Да плевать мне, что вы делали! – вспылил Франц. Выдернутый кол покатился по тротуару, а затем соскочил по лесенке на пирс и нырнул в воду. Причал, вампирша, возвращающаяся откуда‐то вся в кровище на рассвете, сопровождение в лице двух здоровяков… Все это пахло дурно, как рыбный рынок за их спиной, и явно имело прямое отношение к Ламмасу и ко всему, что он готовил. Но Франца, как всегда, интересовало лишь одно – только он сам. – Дай мне. С ней. Поговорить! Ты же знаешь, я не успокоюсь.

Он настырно шагнул в сторону машины. Херн шагнул туда же. Франц взвыл, понимая, что тщетно: тот не уступит. «Ну и ладно, – подумал Франц, – Мне ведь не привыкать». Разве борьба и впрямь ему в новинку? В конце концов, это то, чем он занимается каждый день на протяжении последних четырех десятилетий – преследует смерть. Вот уже неделю он преследовал ее в лице Кармиллы, а теперь… Теперь будет преследовать Херна! Точно, Херна. Эта мысль вызвала у него злорадную усмешку. Посмотрим, кто от кого скорее устанет.

Будто прочитав его мысли, Херн переменился в лице. Должно быть, тоже понял, во что вляпался. Никого не обрадует перспектива каждый день встречаться с одержимым самоубийцей, особенно учитывая, что они оба бессмертны, а значит, таких дней будет много. Очень много. Это осознание проявило неожиданные морщинки у Херна в уголках глаз, и Франц невольно прикинул, сколько же ему на самом деле должно быть лет. Интересно, Титания старше или младше? Что она вообще нашла в нем? Мускулистое тело, покрытое черно-белыми историями об охоте под закатанными рукавами дорогой рубашки, или оленьи рога, которые Франц почему‐то видел у его тени, но не у него самого? Титу пленило их сходство или же их различия? Или то, что у них одновременно есть и то, и другое? То же самое, что пленило Франца в Лоре когда‐то и стало настоящей причиной того, почему он согласился за ней присматривать.

– Ты убивал священных зверей, да?

– Что?

Херн, все это время преграждающий Францу путь, вторящий каждому ему шагу, замер. Франц ухмыльнулся снова, сунул руки в карманы, по привычке ища сигареты, и цокнул разочарованно языком, вспомнив, что стало с его пачкой после «Жажды». Сейчас закурить было бы как никогда кстати.