А это определенно была одна. Точнее, эфемерный, но четкий силуэт с ее лицом, глазами, маленькой фигуркой, облаченной в плиссированное платье с ажурным передником, в котором она обычно пекла чесночный хлеб. В Самайн Джек видел все души даже через плоть, а потому душа Розы и вовсе его слепила. Яркая, солнечная. Даже пучок тот самый, с теми же непослушными спиральками волос вокруг лица и с той же заколкой, которую даже скульптор на Старом кладбище воспроизвел. Откуда‐то оттуда же, словно из затылка, от Розы змеилась по асфальту нить. Уходя на другой конец площади, она исчезала в восьмигранном кристалле в руках медиума – девушки со стрижкой-пикси, что раскачивалась вправо-влево, взад-вперед, погруженная в транс. Это был сеанс, который она прямо сейчас проводила.

Джек снова ужаснулся. За все эти годы он ни разу не взывал к духу Розы, но вовсе не потому, что не мог себе этого позволить, а потому что верил: посмертный покой священен. Не существует ни одной достаточно веской на то причины, чтоб его нарушить. Даже вся скорбь мира и вся его любовь. Потому, как бы сильно Джек ни скучал по своей Розе, он никогда бы не посмел ее вернуть. Уж точно не в день, когда он покрыт кровью и чужими внутренностями, стоя посреди их искалеченной мечты.

– Ты… Как ты… Здесь… – обрывисто выдохнул Джек. Великая Жатва в нем больше даже не трепыхалась.

– Эта милая барышня позвала меня, – ответила Роза с присущей ей вежливостью, указав полупрозрачной рукой на Лору. Та неожиданно смутилась, порозовела вся до корней волос, с которых такая же розовинка уже слезла, и пригладила их нервным жестом. – Очевидно, твои друзья решили, что ты переживаешь непростые времена и нуждаешься в добром совете еще одного старого друга. Вот я и пришла.

Роза сделала шаг вперед, а Джек – шаг назад. Не хотел ее запачкать, даже если она была всего лишь призраком, бесплотным и воздушным, сквозь который он мог пройти, как через дверь.

– Ты все видела, да? – спросил он тихо, подцепив большими пальцами свои подтяжки.

Роза приблизилась еще на шаг, а затем сразу на три таких же, семенящих, чтобы оказаться возле Джека до того, как он опять отступит.

– Да, видела, – ответила она и сжала его тыкву в своих призрачных ладонях. Несмотря на то что давление от ее касаний совсем не ощущалось, Джек послушно задрал голову вверх. – И знаешь, что самое худшее во всем этом? То, что я знала, как ты страдаешь, но ничем не могла помочь. Я так рада, что это сделали они. Я счастлива, что у тебя есть новая семья, – улыбнулась Роза, и Джек, даже не поворачиваясь, почувствовал, как Титания, Франц и Лора неловко переглянулись. – И что ты продолжаешь защищать Самайнтаун любой ценой…