Лора дернула его за бархатный плащ костюма и открыла по привычке рот, но тут же закрыла его обратно и плотно сжала губы. Джек, сидящий напротив, сделал вид, что не заметил, как она прикусила себе язык и затянула потуже на шее шарф, якобы зачарованный джиннами, чтобы исцелить ее порванные голосовые связки. Пока конфликт с Лавандовым Домом, продолжающим требовать оплату своих услуг – еще и с процентами за задержку! – не был до конца улажен, Лоре и вправду было безопаснее оставаться немой. Ведь «медиум, неспособный говорить, неспособен и духов вызывать», о чем верещала без умолку хозяйка Дома, узнав, что любая попытка Лоры произнести хоть слово оборачивается кровью, наполняющей рот. Джек, как мог, пытался договориться с ними о частичном погашении долга через свой обанкротившийся фонд, но даже его коса, статус и страх, ими вызываемый, не умалили упрямого желания Лавандового Дома забрать свое. Медиумы терпеливо выжидали, когда же голос Лоры вернется к ней, а он все не возвращался и не возвращался…

«Да, Лора?» – спросил ее мысленно Джек, и Лора глянула на него так, будто он спросил об этом вслух, и улыбнулась уголком губ.

– Так вы реально собрались отмечать Самайн? – удивился Джек, когда уже перелил остаток своего кофе из чашки в бумажный стаканчик и встал из-за стола, ожидая, что следом за ним выдвинутся и друзья. Но они неожиданно остались на своих местах.

– Конечно! Для чего, ты думаешь, мы так вырядились? Может, День города теперь неофициальный, но традиции надо чтить. Ты сам учил нас этому, разве нет? – напомнил Франц ехидно, и Джек почти пожалел о том, что когда‐то был таким хорошим и примерным. – Тебе бы тоже следовало остаться. Это отличный шанс показать горожанам, что ничего страшного тридцать первого октября больше не произойдет. Обычный праздник, вот и все. Я ведь прав, моя прелестная летучая мышка?

Франц промурлыкал последнее Лоре в ухо, накручивая на палец локон заметно отросший и светлый, как переливающийся на солнце слиток золота вперемешку с платиной. От этого проволочные крылья за спиной Лоры, обтянутые черной махровой тканью с мерцающими прожилками, действительно как у летучей мыши, возмущенно задрожали. Такое же черное платьице, прикрытое сейчас желтым дождевиком, и ободок с пушистыми мышиными ушами, впрочем, смотрелись действительно мило. Вместе они отлично гармонировали с таким же вампирским костюмом Франца, его зализанными назад волосами и белоснежными клыками, которые он сегодня демонстрировал при каждом удобном случае. Немая, Лора словно стала терпеливее к нему и мягче. Хоть и побагровела, но даже не схватилась за свой тубус, когда Франц быстро чмокнул ее в губы, а затем на всякий случай зажмурился в ожидании удара.