* * *

Да Юй летел быстро, но даже он добрался до цели только спустя одну стражу.

Дунфан Цинцан стоял на пороге двора, полного темной энергии инь, и равнодушно разглядывал обосновавшуюся там нечисть. Его запасы ци были истощены. Разум подсказывал, что ему вовсе не следовало появляться у входа в Загробный мир и направляться к Желтым истокам. Но он не придумал лучшего способа вернуть Орхидею к жизни.

Повелитель демонов приказал Да Юю ожидать снаружи и вошел во двор. Злые духи закопошились в углу, но Дунфан Цинцан не обратил на них внимания. Он подошел к стене, сотворил массив заклинаний и с его помощью с легкостью пробил брешь в защитном барьере Загробного мира. И шагнул внутрь. Разрушить барьер было несложно, но чем глубже Дунфан Цинцан погружался, тем явственней ощущал, как сила Загробного мира пытается вырвать его душу из тела. Раньше Повелитель демонов эту силу не замечал. Страдать от нее – удел слабых. А теперь ради цветочной демоницы, чья душа притаилась в браслете, он отважился испытать неведомое прежде бессилие…

Приведя мысли и чувства в порядок, Дунфан Цинцан добрался до дворца Владыки Загробного мира. При виде незваного гостя служители затрепетали от страха. Самые быстрые из них уже предупредили владыку о визите Повелителя демонов.

Когда Дунфан Цинцан пожаловал во дворец, Владыка Загробного мира спрятался под столом. Повелитель демонов бесцеремонно хлопнул по столешнице, та развалилась и придавила владыку. Он истошно заголосил, а потом, дрожа, отполз в угол, жалобно глядя на Дунфан Цинцана.

– Достопочтенный Повелитель демонов! Почему вы снова здесь? Говорят, что вы отыскали деву Чи Ди!

Дунфан Цинцан протянул владыке костяную орхидею:

– Здесь хранится душа. Пусть она оживет.

Маленькие глазки владыки уставились на костяную орхидею, и он страдальчески сморщился:

– Господин! Да разве ж мне это под силу?! Разве же это душа?! Это всего лишь ее дыхание! Как мне ее оживить? Если она угодит в колодец Перерождения, то сразу рассеется… К тому же ведь существует порядок! А это вообще не душа…

Слушая нудную болтовню, Дунфан Цинцан заметно мрачнел. Наконец владыка почуял неладное, запнулся и осторожно сказал, заглядывая грозному гостю в глаза:

– По-моему, лучше ее отпустить. Дать ей…

Увидев, как Дунфан Цинцан поджал губы, Владыка Загробного мира замахал руками:

– Ах, нет-нет-нет, я хотел сказать, что, если вы не согласны ее отпустить, пусть она обитает внутри сокровища. Чтобы вы могли о ней вспоминать. Этот ценный браслет как раз полон одухотворенной ци.

– Вспоминать? Отпустить? – На Дунфан Цинцана было страшно смотреть. – Ни за что. Темнейший желает, чтобы она ожила.