Леонард тоже все это время находился поодаль, хотя и не в самом углу. Но стоял он так потому, что горе старого управителя его как раз не трогало; он прежде всего волновался о собственной участи. Скрестив руки, он теребил на пальцах два перстня: один — мрачный, серебряный, с гравировкой ворона и алым рубином, а второй, наоборот, из белого золота, с алмазом.

Протяжно запел рог.

Бросив быстрый взгляд в окно, Филипп поднялся с бордовой кушетки. Он одернул зеленый балахон-накидку, надетый поверх кольчуги, и поправил перевязь с мечом. Затем снял с кресла темно-зеленый плащ с плечевыми пластинами внахлест, украшенными вороньими перьями.

— Перстни тебе не понадобятся, — с улыбкой сказал граф, видя, с каким нежеланием его сын держит в руках шлем и как тревожно озирается по сторонам.

— Да, да…

Одетый непривычно скромно, Лео подошел к сестре. Поверх кольчуги мелкого плетения на нем был черный балахон, подвязанный кожаным поясом с серебряными круглыми вставками с гравировкой воронов. С тоской в глазах он вложил в раскрытую ладошку Йевы два своих перстня, серебряный и золотой, а потом невольно погладил ее пальцы. Йева тепло улыбнулась, пытаясь приободрить любимого брата.

— Сын мой, у тебя вид, будто мы едем на смерть.

— Отец… Мне что десятки тысяч, что сотни — мое сердце всегда готово обливаться вражеской кровью. Но это же вервольфы… Не провели ли нас названным числом? Не ждет ли нас в их поселении ловкая засада? — сдавленно произнес Лео, поправляя рыжие кудри, а затем и повязку на глазу.

— Даже если их больше двух сотен, то в основном это женщины, дети и старики… А не воины.

— Но они все могут обратиться в волков…

— Могут, но обращаются в течение нескольких минут, а во время превращения чрезвычайно уязвимы, вплоть до того, что их может заколоть копьем малое дитя, не встретив сопротивления. Если мы все сделаем верно, то даже этих нескольких минут нам хватит, чтобы перерубить все поселение, — после этих слов Филипп обернулся к стоявшим чуть поодаль Онаксу и Брогмоту. — Онакс, прикажи усилить охрану у замка! Шесть караульных ночью вместо двух, восемь вместо четырех днем.

— Как прикажете! — проревел басом Онакс.

Уильям озадаченно взглянул на капитана стражи, столь напоминавшего ему офуртского коннетабля.

— Но зачем, господин? — осмелился спросить, сверкая маслеными глазками, низенький Брогмот.

— На всякий случай, пока мы отсутствуем. Пойдем, сын!

И Филипп бодрым шагом направился к двери, а уже оттуда — вниз к выходу, где его ждали два командира третьего, а также седьмого гвардейских графских эскадронов — безземельные рыцари сэр Дрург Вансел Дор и сэр Ивв Горх.