– Можешь порадоваться, что твой оберег от злых демонов вш-ше-таки подействовал. Как он там назывался? Атанкар? – дракон скрыл за иронией свои печали. – Что каш-шается Генри… Глупец Генри сходил с ума, стремясь быть человеком, но таковым не являясь. В постоянных перекидываниях в человека, боряш-шь с демонической, драконьей, частью и не принимая ее, он боролся с самим собой. Потому и обезумел. Вш-ше дело в яростной борьбе, в противостоянии с собой же. Слишком долго я шел к этому пониманию, отчего единственным выходом стало полностью отказаться от обличья человека. Только я сделал это, как безумие отхлынуло от меня темной водой, оштавив часть воспоминаний. Правда, хм, я не знаю, какую часть мне оставили – большую или меньшую.

Он свесил голову со скалы, чтобы получше рассмотреть в сумерках бурлящую пенистую воду. Ненадолго он попытался вспомнить место, где родился, свою семью, да и вообще, как жил, когда был человеком, но у него не получилось. Единственное, что он помнил, – это одурманивающий запах хвои, горы и шумящие воды рек. Потому и пришелся ему по душе этот остров, где он поселился. А еще в его разуме вспыхивали обрывки прошлого, как он правил Ноэлем, как путешествовал по Югу, изучал яды и боролся с джиннами, но все это казалось ему чем-то бесконечно далеким, точно и не принадлежащим ему.

Солнце село за море, за горы вдали, что виднелись при хорошей погоде. Вмиг все вокруг потемнело. Тряхнув большой лохматой головой, дракон отполз от края скалы, и Дейдре, поднявшись следом, приблизилась к нему.

– Может, не все потеряно? – спросила она с сочувствием. – И ты когда-нибудь опять станешь человеком?

– Ты, похоже, птичка, не ш-шлушала, что я говорил про демонов и людей. Я такой, как есть… Демон… Чудовище… Я помню слова Фойреса, когда встретил его давным-давно. Тогда я не понял, но теперь их смысл мне приоткрылся. Все происходит так, как предвидел Фойрес.

Дейдре понуро опустила голову, пошла следом за драконом, который готовился к взлету.

– Скажи мне, – спросила наконец она. – Должна ли я покинуть твой остров именно сегодня?

– Зачем спраш-шиваешь? – прошипел дракон, обернувшись. – Чего ты хочеш-шь?

– До чего же ты любишь отвечать вопросом на вопрос… – пробормотала Дейдре в смятении. – Я пока не знаю, куда мне направиться. Южнее? Там эти злые огненные птицы. Севернее? Рубахи мои прохудились, надо дошить новые. Если позволишь остаться ненадолго, буду тебе благодарна.

Дракон склонил голову набок, разглядывая девушку со звенящим поясом. На остров почти осела ночь, и в темноте Дейдре перестала прятать лицо в своих длинных волосах. Дракон рассматривал ее прямой, горящий взор. Дейдре было много-много лет, но на самом деле душой она еще пылала, как солнце в зените. Ему вдруг ясно представилось, что точно так же, как он смотрит на Дейдре, возможно, некогда и Вериатель смотрела на юного рыбака перед собой. Не привлекли ли ее эти наивность и преисполненность верой в будущее?