Вот и туман под веками иссяк, и свист громкоговорителей перебил помехи древних устройств, сложившись в отчетливые слова:

– Внимание! Всем охотникам собраться в демонстрационном зале в течение часа. Внимание! Всем охотникам…

Сообщение транслировалось со всех часовых башен, пронзая все закоулки и темные углы старой психушки. Очевидно, все спящие на подвальных уровнях немедленно пробуждались, а все отправившиеся домой, проклиная службу, двигались обратно к Цитадели.

– Что это все значит? – поразился Ли, вертя головой. Если объявлялся общий сбор гарнизона, значит, намечалось что-то серьезное. Подобное собрание устраивали, когда назначался новый верховный охотник или когда в городе вводилось чрезвычайное положение, как в прошлую эпидемию обращений. И раз уж Уман явно не собирался расставаться с нагретым местом, думать приходилось о самом безрадостном.

– Ли, и что ты такой недогадливый? Сам же слышал! Пойдем в демонстрационный зал, – подбоченившись, хмыкнула Энн.

– Всяко лучше, чем в темницу, – добавил Батлер, понуро плетясь следом за новой напарницей.

Ли и Джоэл не нашли что возразить. Они все теперь мечтали слиться с толпой, чтобы Уман забыл о своей нежданной немилости. Нежданной, но закономерной: они нарушили устав.

Но если весь город трясся от возмущения, рискуя провалиться в тотальное беззаконие, желание добиться справедливости со стороны опытных охотников едва ли стоило расценивать как серьезный проступок. Впрочем, Джоэл уже никому и не верил. Человечество точно не заслуживало веры. Застенные твари – тем более. Он доверял Ли, Энн и Батлеру, ощущая их поддержку, когда они встали рядом плечом к плечу на одном из верхних рядов сумрачного демонстрационного зала.

Яркие лампы озаряли только круглое подобие сцены внизу. В прежние времена там светила науки показывали коллегам чудеса новомодной медицины: лечение электрошоком, лоботомию и другие действенные способы усмирить буйных больных.

Теперь же в центре зала, окруженного рядами деревянных скамеек, уходящих лестницей под потолок, выступал верховный охотник, на этот раз даже не один.

Вместе с ним присутствовал безошибочно узнанный тучный господин из квартала Судей. Это с ним только недавно говорил Уман, это его рикша подтрунивал над Джоэлом, когда тот измученно шатался после первой встречи с легендарным сомном. Теперь же у господина не осталось времени для шуток, и его появление на официальном уровне в Цитадели навело Джоэла на пренеприятные мысли: верхушка Вермело контролировала все расследования охотников.

Похоже, именно с их подачи Уман не имел права делиться всей информацией, отчего бывший друг еще ниже упал в глазах Джоэла. В этой молчаливой незаметной игре каждый выбирал свою сторону. Уман в угоду своему благополучию выбрал не ту, отгородившись от сослуживцев толстой дверью дорогого кабинета, примкнув к лагерю интриганов из квартала Богачей и квартала Судей. Охотники когда-то клялись защищать город под покровом ночи, не различая сословий и не вступая в политические разборки. Видимо, клятвы прошлого затерялись среди бесконечных оборотов часовых стрелок, отсчитывавших года и десятилетия, что складывались в века.