– Что там с твоим соседом? Мертв? – спросил Ли, когда они смогли вернуться домой. Дверь своротили с петель, мебель порубили. На кухне у потухшего камина сидел, привалившись к серому кирпичу, старик-сосед в своих неизменных серых штанах. Похоже, он тянулся к одежде, скинутой на пол вместе с прочими вещами. Возможно, искал и оружие, надеясь дать отпор, как в прежние дни службы.

– Не вынес потрясения, – заключил Джоэл, склоняясь над трупом. Побоев или ножевых ранений старику не нанесли, не успели. Стянули какую-то утварь, наследили грязными сапогами и, очевидно, поспешно скрылись. Все-таки до восточной части квартала бунтовщики и поджигатели почти не добрались. И тем не менее не повезло именно соседу Джоэла. Старика просто хватил удар, а выглядел-то он сварливым крепышом. Осознание его смерти осыпалось смутным неверием в реальность случившегося.

– Мне жаль, – нахмурился Ли.

– Мы не общались, – возразил Джоэл, но закрыл глаза покойному и согласился: – Да, все же… жаль его.

Через сутки, когда все пожары потушили, а блокпосты исправно ловили остатки бунтовщиков, Ли осторожно спросил:

– Может, я перееду к тебе? Ну, вот туда, на первый этаж. Там ведь сейчас никого? А то мне в квартирке своей как-то противно стало. Все мои вещи облапали и потоптали. По углам нагадили. Просто так, назло.

– Мерзость.

– Да и сырая комната какая-то, сырая и душная. Давно это заметил.

Он вовсе не желал смерти старику, но чужое горе извечно открывает для кого-то новые возможности. Они оба чувствовали себя эгоистами, хотя Джоэл справился о наличии родных у покойного. Как и ожидалось, истинный охотник умер в одиночестве, а его безвременная кончина трогала сердца только уцелевших товарищей.

– Не будем надоедать друг другу? – усмехнулся Джоэл.

– Ой, а на дежурствах! – отмахнулся Ли. – Да брось, Джо, большей занозой ты уже не станешь. Зануда ты всегда и везде.

Джоэл как-то отшутился, уже и позабыл, как это – смеяться. Вроде бы он обрадовался новости, Ли быстро собрал вещи и обещал въехать на следующее же утро после нынешнего дежурства.

Стерлось все, расплылся тот день, как и предыдущие два. Только труп старика почему-то врезался в память, отчеканился, как немой укор ото всех, кого они не успели спасти в тот страшный день. Осталась неизвестной судьба парнишки-рикши и шахтера, который видел свой постоянный кошмар о половине рудокопа.

Джоэл надеялся, что еще встретит этих людей в добром здравии. Охотники по долгу службы сражались не с восставшими смутьянами, а с волей Змея, с самой смертью. И в последнее время слишком часто ей проигрывали. Вести войну против остатков человечества – помогать Змею. Об этом забывали в Вермело.