Золотая обезьяна пораженно уставилась на Жунси. Должность горного божества назначалась небесами и определялась на пять сотен лет, в то время как клан Золотой обезьяны Правителя нечисти правил горой уже тысячу. Божеству Лофушань следовало смениться уже два раза за это время, а он вдруг вспомнил его деда…

Местное горное божество окружала крайняя таинственность. Он почти не покидал вершины, и Правитель нечисти полагал, что так поступали и его предшественники, а теперь оказалось, что никаких предшественников не было…

Стоило давлению спасть, обезьянки позади загалдели. Один выпад Жунси дал понять примату, что ему было не одолеть божество горы. Но и просто вернуться обратно было уж слишком унизительно…

– Ты пришел сюда требовать объяснений? – прервал его рассуждения Жунси. – Если я вылечу руку твоего сына, сможем ли мы оставить эту враждебность позади?

Он проложил перед ним путь к выходу, и гость стиснул зубы:

– Так и быть. Если сможешь вылечить, я не стану тревожить твоего слугу.

– Она – моя ученица. – Жунси похлопал руку Бай Гуй. – Вынеси склянки.

Девушка растерянно смотрела на его профиль, но, вдруг услышав распоряжение, поспешно кивнула и, развернувшись, побежала в дом. Когда она вышла обратно с коробкой снадобий в руках, горная нечисть уже поставила перед Жунси своего маленького товарища со сломанной рукой.

Мужчина взял пострадавшую конечность, и обезьянка тихо взвизгнула – сил кричать от боли у нее уже не осталось. До Бай Гуй наконец-то дошло, насколько тяжелым оказался ее удар в тот день.

Жунси бросил на ученицу косой взгляд, на лице его не осталось прежней теплой улыбки. Он ни в чем ее не обвинил, однако девушка и без того вдруг оробела и, торопливо опустившись рядом, передала ему коробку. Забыв про нее, мужчина сосредоточился на деле.

Четыре часа спустя рука мирно спящей на земле обезьянки была подвязана белой тканью. Жунси обратился к Золотой обезьяне с наказом:

– Следи за ним, и пусть не носится впредь.

Обезьянка была излечена, поэтому Правитель нечисти, не имея причин задерживаться, бросил Бай Гуй ради сохранения собственного достоинства пару грозных фраз и вместе со своей свитой двинулся прочь.

Под баньяновым деревом вновь воцарились прежние спокойствие и тишина.

Бай Гуй осталась стоять на коленях, и, смерив ее взглядом, Жунси заговорил:

– Эта обезьянка тебя тогда покусала?

Девушка кивнула.

– Способности у тебя все же есть, вот только лишь с несколькими месяцами обучения за плечами ты ранила горного духа, – произнес он. – Магическая сила сломала кость, ты совсем на нее не поскупилась.