– Учитель, – мягко позвала она.

Каждый раз, стоило этому слову прозвучать из ее уст, сердце Жунси неизбежно наполнялось теплом. Сколько бы неверных поступков она ни совершила, как бы сильно его ни гневала, он был безнадежен в своей готовности простить ее, только бы услышать это слово. Прощение являлось всего лишь вопросом времени.

Ее «учитель» было для него все равно что яд.

Тепло, разъедающее кости.

– Я люблю вас.

Жунси оцепенел.

Он не сразу отстранился от Бай Гуй и поэтому еще раз услышал похожий на подтверждение зов:

– Учитель.

Она…

Впервые Жунси не знал, как контролировать выражение своего лица, и на долгое время застыл, точно дурак.

Она любила его?

Не благоговела перед ним и не восхищалась, а именно любила? Мирской любовью, любовью женщины к мужчине?

Он резко отступил на несколько шагов назад и остановился, только когда уперся в стол. Мужчина растерянно смотрел на лицо Бай Гуй. Дождь снаружи выбивал беспокойную мелодию, вторя его неспособному утихнуть сердцу.

Когда Бай Гуй проснулась и увидела обстановку вокруг, то тут же перевернулась в постели и села. От резких движений раны на всем ее теле отозвались болью, но она не успела даже вскрикнуть, потому что заметила сидящего на стуле у кровати Жунси. Почти инстинктивно девушка схватила его за рукав и сделала это с такой силой, что даже слегка его удивила.

– Я совершила ошибку, учитель! – она тут же выпалила извинение. – Прошу, не прогоняйте меня! Я не хочу становиться злым духом, я вернула духовную кость лишь потому, что она принадлежала моей матери! Не могла позволить им оскорбить ее останки. Я думала над тем, чтобы использовать кость, но знала, что вас это разгневает, а я этого не желала, поэтому в самом деле не собиралась так поступать! Я совершила ошибку, когда ушла, не попрощавшись, когда скрыла от вас свою личность, когда нарушила обещание. И я готова сделать все что угодно, чтобы загладить свою вину. – Никогда прежде она не объяснялась так торопливо и теперь говорила сумбурно, не следуя логике. От волнения к ее бледному лицу слегка прилила кровь. – Согласна на любое наказание! Только… Только прошу, не прогоняйте меня…

Последняя фраза была исполнена мольбы и обиды. Вечно хладнокровная Бай Гуй никогда не была так беспомощна, будто дитя.

Жунси опустил взгляд. Он чувствовал, как вспотела ее ладонь.

– Несколько дней, что ты простояла на коленях, – достаточное наказание, – произнес он спустя некоторое время. – Поскольку ты искренне признала свои ошибки, учитель простит тебя на этот раз. – Он вытянул свой рукав из ее хватки.