– Нам тоже пора, – Каллеман взял меня за руку и повел за собой.

***

В комнате, отведенной нам герцогиней, было немного сыро. Камин затопили не так давно, и спальня еще не успела как следует прогреться. Нежный голубой шелк на стенах добавлял помещению прохлады, а широкая, удобная на вид кровать приглашающе поблескивала шелком простыней.

Я высвободила ладонь из захвата цепких пальцев и подошла к огню. Сейчас, наедине с Эриком, тот был единственным союзником, способным отвлечь меня от тоскливых мыслей.

– Долго собираешься так стоять?

Вопрос, заданный сердитым тоном, заставил вздрогнуть, но ответить я не успела. Каллеман оказался рядом и обнял меня, притянув к себе, укрывая в объятиях от того холода, что был и внутри, и снаружи.

– Перестань, Эви, – тихо сказал Эрик. – Не глупи.

– Я и не собиралась.

– Я же не слепой, – усмехнулся Каллеман и сжал меня сильнее, так, что я ощутила, как быстро бьется его сердце. Мое тут же забилось в унисон.

Глупое. Все еще на что-то надеется…

– Эви.

Каллеман едва заметно коснулся губами моих волос, ловко вынул из прически шпильки, провел ладонью по вьющимся прядям и отвел их в сторону, открывая шею.

Я поежилась. Внутри поднималось странное возбуждение, похожее на пузырьки газа в минеральной воде.

– Такие мягкие, – тихо, словно про себя, сказал Каллеман и пригладил непокорные завитки.

Огонь в камине вспыхнул ярче, горячие искры брызнули на пол, задев мои туфли, жар огня мигом согрел озябшие руки, прошелся по сюртуку Эрика и запылал между нами невидимым костром.

Минуты слились в одно целое, время остановилось.

Мы с мужем молчали, только сердца стучали все громче и сильнее. Так, что трудно было дышать.

– Кто такая Аврил? – не выдержав мощи бьющего внутри набата, спросила у Эрика.

– Кто тебе про нее сказал?

Обнимающие меня руки напряглись.