«А меня любите?» – вспомнился ему вчерашний вопрос Эви. Жена выпалила это резко, как на допросе, а он не смог ответить правду. Слишком долго само понятие любовь казалось чем-то таким, что не имеет к нему никакого отношения. Да и что такое любовь? Молодой жар души? Потребность заботиться и оберегать? Невыносимая нужда в ком-то, без кого жизнь теряет краски?

Что ж, тогда стоит признать, что он любит свою жену. Вот только сказать об этом… Нет. Он не готов. Пока не готов. Перебороть старые привычки не так просто, на все нужно время.

Эрик резко отвернулся, заставил себя сделать шаг к двери. И еще один. И еще. А потом быстро, не оглядываясь, вышел из спальни, едва не бегом миновал коридор и спустился вниз, где уже ждали Дерек и Лукас.

– Что-то ты долго, Черный, – насмешливо блеснул глазами Хольм. – Никак с молодой женой расстаться не можешь?

– Не завидуй, волк, – хмыкнул в ответ, не обращая внимания на явное желание друга ввязаться в перепалку.

– Я? Завидую?

Хольм приосанился, собираясь разразиться очередной ехидной речью, но Горн одним взглядом остановил оборотня и негромко сказал:

– Нам пора. Лукас, присмотри за Кейт и Эвелин и постарайся удержать их от необдуманных поступков. Если мы не вернемся к полуночи, вызывай Рейхгарна с его людьми, как и договаривались. Но до этого… Ни во что не вмешивайся. И займи чем-нибудь женщин.

– О, это я с превеликим удовольствием, – хитро блеснул глазами волк, а он вдруг почувствовал непреодолимое желание свернуть другу шею.

И ведь понимал, что Хольм специально его дразнит, отыгрывается за прошлое, но ничего не мог с собой поделать. Неизвестно откуда взявшийся инстинкт собственника требовал защитить свою женщину от любых посягательств. «Мое! – билось внутри. – Никому не отдам!»

И он вдруг с отчетливой ясностью понял, что именно это почувствовал, когда впервые увидел красивую, как тонкая фарфоровая статуэтка девушку, вошедшую в комнату вместе со старой герцогиней. Тогда, в суматохе обыска и ворохе подозрений, он не сумел вычленить странное ощущение, появившееся внутри. Или не захотел. А оно, оказывается, только крепло в душе, обосновывалось, пускало корни, чтобы однажды властно заявить о себе в полный голос и заставить его понять, что отныне он не один. У него есть Эви.

И сердце вдруг опалило радостным: – «не один. Нет больше постылого одиночества и холода. И даже ожидание предстоящей боли и приступа больше не пугает».

Он распрямился и посмотрел на Дерека.

– Идем?

А рука уже открывает портал. И в груди горит нетерпеливое желание разобраться с противником, поймать его, призвать к ответу и отправить в Саухвайне, где тому самое место. А после вернуться к жене и попытаться выторговать у судьбы как можно больше времени.