– Нет. Это исключающие друг друга вещи, – отрезала Илайн и переплела руки на груди. – Любить – значит хотеть быть рядом. А страх – это то, от чего ты бежишь. – Она прищурилась, будто заподозрила неладное. – Почему мы вообще говорим об этом?

Ответить Риз не успел, внезапно ощутив, как изменилось пространство вокруг: сжалось, наполнилось нарастающим гулом, знаменуя приближение грохочущей громады. Повинуясь каким-то звериным инстинктам, он обернулся и увидел, как сквозь плотное полотно тумана прорывается дом. Вначале показалась покатая крыша, затем бревенчатый бок, провал окна, напоминающий разинутый рот, полный стеклянных зубов-осколков. Дом перемещался без каких-либо видимых сил, стремительно скользя по земле и подминая ее под себя. Движениями он напоминал улитку, но скоростью мог соперничать с вагонеткой, мчащейся по рельсам.

– Дикий безлюдь!

– Надеюсь, клыки и когти он себе не отрастил, – пробормотала Илайн, перебирая пальцами петельки на браслете. У нее осталось три стекляшки с микстурой. Достаточно, чтобы охладить пыл дикаря. – Грузи мешки, а я займусь им.

Высказывать возражения Ризу было уже некому. Илайн скинула с плеч веревки и метнулась к дому, чтобы начинить его успокоительным. Ей не впервой было справляться с непокорными безлюдями.

Убеждая себя в том, что она справится сама, Риз потащил к Пернатому дому две деревянные платформы с ощутимо отяжелевшей кладью. Преодолев небольшое расстояние, отделявшее его от цели, он принялся выгружать мешки. Действовать пришлось быстро. Пот струился градом, щипал глаза, но Риз не позволил себе выдохнуть, пока последний мешок с тровантами не оказался на борту. Мгновение спустя на землю с грохотом рухнули кровельные доски, будто их сорвало шквалистым ветром. Спасаясь от них, Илайн пригнулась. Риз бросился к ней, подхватил под руки, помог подняться. Видеть ее испуганной было так же странно, как признать факт, что три порции успокаивающей микстуры слишком быстро растворились внутри дикого безлюдя и никак не подействовали.

Они отвлеклись всего на минуту, потеряв из виду свирепую громадину, и вспомнили о ней, когда та атаковала Пернатый дом. Грохот от их столкновения был оглушительным, и казалось, что стены лопнут, как яичная скорлупа. От удара Пернатый дом повалился набок, стекла в окнах разбились и посыпались внутрь. Риз выругался и через пару секунд уже очутился перед дверью, которую открыл с трудом.

Пока Дикий дом медленно разворачивался, чтобы напасть снова, он пробрался к панели управления и переключил тумблеры, заставив своего безлюдя двигаться. Чуда не произошло. Сместившийся центр тяжести и отсутствие опоры не позволили Пернатому дому даже пошевелиться. Риз упрямо продолжал щелкать кнопками и рычагами, пока его безлюдь не сотрясся от следующего удара. Огромное бревно – очевидно, оторвавшееся от торца сруба, – протаранило окно, уничтожив остатки стекла, и чуть не придавило Риза к приборной панели.