Внутри особняка скрывалась кричащая роскошь, от которой болели глаза. Ризу казалось, что он идет по музею антиквариата, где нельзя ни к чему прикасаться. Широкая мраморная лестница, начищенная до блеска, вела к гостевым спальням, приготовленным для них заранее.

Время до завтрака Риз мог бы скоротать в постели, отдохнув после изматывающей дороги. Вместо этого он вышел на балкон, зная, что тревога не даст ему уснуть. Размеренный, монотонный шум моря всегда успокаивал его, но сейчас не заглушал навязчивые мысли. Риз ждал наступления утра и встречи с Лэрдом. Он сомневался, что все пройдет по плану, пусть даже Охо согласились договориться о визите и позаботиться о безопасности. Но в темные времена утешение приносят даже слабые надежды.

Он провел так больше часа, успев продрогнуть и пожалеть о том, что отказался от чая. На небе занялся рассвет, когда шпионы Охо вернулись. Они не нуждались ни в звонках, ни в дверях, ни в дозволении вторгаться в жизнь, а просто возникли на балконе, будто две ночные птицы, перепутавшие кованые перила с веткой дерева.

– Он вернется в город завтра утром. Вас ждут в полдень, в его доме, – сдавленным шепотом объявил длинноволосый.

Риз нахмурился.

– Мы так не договаривались.

– Так сложились обстоятельства.

– Но ты можешь слиться, если не согласен, – с издевательской усмешкой сказал второй шпион, и от желания столкнуть его с балкона у Риза зачесались руки.

В нем закипала непримиримая злоба, требуя немедленного освобождения, и когда шпионы Охо растворились в сумраке, он бросился в комнату, заметался из угла в угол, лихорадочно придумывая, что делать. Почему он позволил Лэрду диктовать условия? Зачем выдал себя, лишив преимущества первого хода? Почему не послушал совета Илайн? Риз хотел пойти к ней и обо всем рассказать, но у двери остановился. Ему было стыдно признаться ей, даже самому себе, что он снова ошибся. Лэрд выиграл целые сутки для маневра, а Риз попал в ловушку собственного убежища. Появиться на улицах Делмара теперь сродни самоубийству. Оставалось только ждать.

Он так и не сомкнул глаз и спустился к завтраку первым. Слуги еще сервировали стол, и появление Риза заставило их поторопиться. В зеркальной поверхности подноса он увидел свое отражение: суровое лицо с синими полукружьями под глазами и поджатыми губами. Не удивительно, что он всех распугал. Не прошло и пары минут, как перед ним поставили чашку мятного чая и несколько блюд. Он мельком взглянул на них, но даже не попробовал, и просидел так, рассеянно глядя в окно, пока в столовой не появилась госпожа Олберик.