– Все ради общего дела, Хамид! Все ради общей идеи.

– Вы посмотрите, какой преданный боец.

– Кто-то же должен идти на жертвы!

Хамид рассмеялся неожиданно громким, долгим смехом, как в детстве.

– Ладно, послушаем, что там за жертвы! Какая она была?

– Ну, что сказать! – воскликнул Эмре и очертил в воздухе изгибы ее бедер.

* * *

Глаза у Эмре были завязаны, поэтому, пока Масид вел их через туннели под Шарахаем, ему пришлось держаться за плечо Хамида.

Они с час брели по холодным сырым коридорам. На повязках настоял Масид. Эмре подчинился, но Хамид начал возражать.

– Это для вашего же блага, – сказал Масид, намекая, что даже это знание сделает Хамида целью Королей. Хамид подчинился.

Большую часть пути они слышали только шорох своих шагов, но вскоре Эмре различил шум капающей воды. Воздух наполнился сперва влажным запахом мокрого камня, затем – чего-то цветочного. Не так волновала повязка, как мысль о том, что они глубоко-глубоко под городом. Эмре начало казаться, что еще немного – и они свалятся в какую-нибудь древнюю щель и умрут там от голода.

– Снимайте, – раздался голос Масида. – Теперь можно.

Эмре послушался, и, к его облегчению, оказалось, что вокруг никаких щелей, а у Масида в руках фонарь.

Удивительный фиолетовый мох, росший по стенам, тоже источал слабый свет. Эмре остановился, запустил в него пальцы. Мох отходил хлопьями, словно пепел: вспыхивал на мгновение от прикосновения и затухал. Под ним виднелись тонкие корешки. Бывает ли мох с корнями? Эмре понятия не имел, но точно убедился, что цветами пахло именно от него.

– Быстрее! – рявкнул Хамид, и Эмре поспешил догнать их.

Вскоре они вышли в нерукотворную пещеру. Горящий внутри фонарь освещал зеленоватые стены, будто звезда, попавшая в винную бутылку. На камнях, рядом с фонарем, восседал Исхак.

– Добро пожаловать, – хрипло сказал он, слабо улыбаясь и явно стараясь не поворачиваться правой стороной. Масид подошел, поцеловал его в макушку, так же, как Эмре и Хамида три ночи назад.

Затем он отошел к другой пирамидке камней и поставил фонарь. В его свете Эмре заметил рану под глазом Исхака, синяки на лице. Правая рука была перевязана окровавленным бинтом. Кровь выглядела свежей.

– Что случилось, мой господин? – спросил Эмре.

– Мне доходчиво напомнили, что с Королями лучше не шутить. Но старую пустынную рысь просто так не возьмешь.