– Мне все равно, что ты там думаешь. Я не из Воинства.

– Это ничего не меняет. Ты можешь помочь нам, как мы помогли тебе, как будем помогать.

От одной мысли о том, чтобы помочь свершиться очередной резне, Чеду затошнило. Асир отозвалась голодом: убить, разорвать их, Дев, стражников, всех, кто встанет на защиту Королей! От этого стало только хуже.

Дардзада был прав. Как бы она ни ненавидела Воинство, они всегда поддерживали ее. Дардзада и Заидэ спасли ее жизнь, пусть и не желая этого, помогли войти в Обитель Дев.

– Я не буду ничего обещать. Сперва выслушаю тебя.

Он неохотно кивнул.

– Когда ты первый раз вернулась из Обители Дев, мы говорили о твоей матери. О том, как она ушла на Таурият. Но мы не говорили о том, что случилось до.

Она едва не ударила Дардзаду. Сколько можно скрывать от нее правду?! Но пришлось подавить желание.

– Прежде чем она приняла лозу висельника, мы долго разговаривали. Я спросил у нее, что случилось, но она так толком и не сказала. И почему-то все повторяла, что единственный способ спасти тебя – пойти в Обитель Королей под видом наемной убийцы. А выпив отвар, сказала, что «пробралась на вершину и нашла сокровище». – Взгляд Дардзады устремился куда-то вдаль, в прошлое. – Сперва я решил, что это говорит зелье, но она повторила: «Серебряный клад, Зада. Я думала, что найду его среди шепотов, но нашла лишь мираж».

– Не понимаю, – призналась Чеда.

Дардзада вновь обернулся к ней.

– Я тоже ничего не понял, решил, что это бред. Но когда ты сказала мне, что Король мертв, я вспомнил эти слова. Мы с ней почти не говорили о тех стихах, но она всегда называла их «величайшим сокровищем пустыни». Серебряный клад… Возможно, она наконец нашла их.

– Но что, если она просто бредила?

– Возможно. Однако обычно лоза висельника не заставляет врать. Думаю, она разоткровенничалась.

Чеде казалось, что с каждым его словом вокруг ее головы сжимаются невидимые тиски.

– В этом есть смысл, Дардзада, но, убей меня, не понимаю какой.

Дардзада нахмурился и бросил на нее знакомый с детства взгляд: так же он смотрел, когда она снова и снова забывала рецепт какого-нибудь лекарства.

– Я не знал, куда она ходила, прежде чем привела тебя, но, думаю, что на Таурият – потому и упомянула гору. Подозреваю, она решила, что и впрямь нашла стихи.

Чеда задумалась.

– Все стихи?