– Значит, мы это так и оставим? – спросил Эмре.

– Не держи меня за дурака. Если мы ничего не сделаем, остальные решат, что могут поступать как Азиз, и предадут нашу цель ради денег. Возможно, уже предают. Нужно сделать его примером того, как Воинство требует преданности.

– И притормозить Хамзакиира, – добавил Масид.

Эмре почувствовал, что голова в огне. Все наконец сложилось…

– Но нельзя, чтобы это помешало нашим планам в Ишмантепе, так?

Исхак кивнул из теней.

– У тебя есть идея?

– Да. Пожалуй, что есть.

Глава 35

Глава 35

В полдень Чеда постучалась наконец в дверь Дардзады. Она услышала, как скрипнули половицы под тяжелыми шагами, и вот дверь распахнулась, на пороге появилась массивная фигура Дардзады в красно-оранжевом таубе. Он не ожидал увидеть ее и застыл на мгновение с открытым ртом, но справился с собой, нахмурился, увидев окровавленные, сбитые костяшки.

– Заходи, – буркнул он и втащил ее внутрь за плечо. Чеда сбросила его мясистую, как окорок, руку и прошла из аптеки, где он продавал лекарства, в мастерскую, схватила из ведра черпак и принялась жадно пить.

Стоило ей отойти от Индрис, как разболелась голова. И непонятно было, от чего более тоскливо. Голос асира в глубине сознания шептал, что она заслужила это, что ей недостаточно плохо. Чеда ничего не ответила, лишь закрыла ей путь в свой разум, но хоть голос смолк, она чувствовала, что асир рядом, как стоящий под дверью тать.

Допив, она налила еще воды в миску, достала лоскут чистой ветоши из-под стола и принялась стирать их с Индрис общую кровь, засохшую на руках. Боги, как теперь объясняться перед Сумейей?

На столе она заметила семь, завернутых в муслин и перевязанных бечевкой, товаров. Ничего особенного – Дардзада доставлял такие посылки по всему городу, – но если приглядеться к мастерской, вырисовывалась иная история: в мусорном ведре валялось несколько дюжин выжатых стеблей чаро, вроде тех, что Дардзада когда-то заставлял ее выжимать. Рядом с ним оранжево-коричневая кожура корня лопуха. Если мелко нарубить его, отварить и смешать с козьим жиром, получишь снадобье, борющееся с заражением крови.

В воздухе пахло говяжьим бульоном и фисташками – знаменитым укрепляющим отваром Дардзады, но больший интерес вызвала керамическая посудина, наполненная трупиками десятков ярко-голубых пауков, каждый размером с толстый нос Дардзады.

В народе их называли «невесты смерти» – укус их был смертелен, но дарил сладкие иллюзии: перед смертью человек начинал чувствовать себя неуязвимым и готовым на любые подвиги.

Подозрения Чеды окончательно подтвердились, когда она почуяла запах трюфелей из ближайшей коробки.