– Нет, – Сумейя обернулась к Эмре. – А ты?

Она одарила его пристальным ледяным взглядом, словно намекала, что пришло время подтвердить свою полезность, но Эмре как будто не заметил и покачал головой.

– Не удивлена, – кивнула Сумейя. – Азиз выбрал какого-то шута прислуживать себе. Это ничего не меняет.

Она указала Эмре на дверь, ведущую во двор.

– Ищи.

Эмре ушел, сделав вид, что рассматривает узоры на стенах, а на деле – отыскивая следы Воинства.

Вскоре, из коридора послышались шаги, и в зал вошли несколько богато одетых мужчин и женщин. Замыкал шествие крупный человек в золотом халате, усыпанных драгоценными камнями туфлях с загнутыми носами и в большом тюрбане с рубином в середине.

– Добро пожаловать, друзья мои! Тысячи извинений за то, что опоздал. Исполнял долг перед Королями, знаете ли.

Собравшиеся слушали внимательно, но никто не сказал ни слова. Одна из них, женщина в вышитом химаре, прикрывающем лицо, пристально наблюдала за Девами из теней.

Азиз развел руки и поклонился.

– Прошу, скажите же, чем хозяин Ишмантепа может быть полезен своим повелителям?

– Мы хотим поговорить с вами наедине, – ответила Сумейя.

– Наедине? Разумеется. Давайте передохнем немного, а затем…

– Сейчас.

На круглом лице Азиза отразилось беспокойство. Он оглянулся на свою свиту, однако они лишь наблюдали молча, даже с интересом. Шабан выскочил из ниоткуда, хлопнул в ладоши.

– Раз Короли того желают, слушаем и повинуемся! Идемте же! – Он захлопал громче. – Выходим, выходим! Вернемся и попируем на закате!

Придворные повиновались, тихонько переговариваясь между собой. Шабан, дождавшись, пока все выйдут, закрыл за ними дверь и встал у «трона».

Азиз сел, возможно, желая собраться с духом и напомнить, что он тут власть. Однако свита его покинула, и, в огромном пустом зале, с одним слугой, он выглядел глупо, будто голый человек в пустыне, прикрывающий срам перед стервятниками.

Он широко улыбнулся, но улыбка тут же угасла.

– Итак, чем могу служить Девам Шарахая? Только скажите.