– Если нам повезет, они все же попытаются атаковать, собрав последние силы. Но мы будем ждать их.

Ихсан отсалютовал ему рюмкой и выпил, пытаясь скрыть беспокойство и ярость.

– Признаю, на этот раз стремительность принесла плоды.

Кирал широко ухмыльнулся, как старший брат, задирающий нос перед младшим.

– Твое одобрение поистине греет мне душу.

Остаток собрания прошел без сюрпризов. Кирал отдал приказы на случай ночной атаки, Хусамеддин объяснил план действий. В конце концов Ихсан ушел, так и не поговорив ни с Зегебом, ни с Азадом. Он старался, чтобы их не слишком часто видели вместе, а сегодня решил быть еще более осторожным.

– Могу ли я что-то сделать для вас, мой повелитель? – сказал подошедший Толован.

– Можешь. Устрой мне встречу с Юваанем.

– Мой повелитель, знаю, положение отчаянное, но будьте благоразумны. Вы ведь никогда не встречались с глазу на глаз, не обсуждали планы…

– Благоразумие пусть идет в задницу. Мне надо поговорить с Юваанем. Сейчас.

Лицо Толована застыло, вновь сделавшись бесстрастным.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Вот что всегда нравилось Ихсану в его визире: Толован понимал, что иногда молоточком не обойтись – пришло время взять кувалду.

Глава 58

Глава 58

К утру праздника Бет За’ир по городу прошел слух, что в ночи двадцать дланей Дев и несколько сотен Серебряных копий под предводительством Короля Хусамеддина атаковали убежища, в которых Воинство собиралось перед большим нападением на Королей. Атака была настолько внезапной и яростной, что сотни скарабеев пали, и теперь оставалось только гадать, достигнет ли Воинство своей цели.

В тот вечер Хусамеддин собрал всех Дев и Наставниц во внутреннем дворе, объяснил задачу и отпустил ужинать, молиться и готовиться к ночному нападению.

Пока Сумейя с Камеил планировали расположение отрядов, а Мелис и Индрис заканчивали с предыдущими задачами, Чеда вернулась в казармы и, наполнив медальон недавно засушенными лепестками, вновь открыла мамину книгу. Ей хотелось напомнить себе, за что они сражаются, напомнить, что есть нечто большее, чем ее жизнь и жизнь ее друзей.

Страшно было представить Эмре среди убитых, но она знала: пока не наступила ночь, ничего еще не решено.

Не успела она пролистать и пары страниц, как странное мерцание в углу привлекло ее внимание. Голубой, едва заметный при дневном свете, огонек подмигивал ей из стопки ювааневой бумаги.