Кадуан перекатился через меня, прижимая к земле. Я чувствовала, как он борется со своей магией, пытаясь унести нас. Но он был ранен и слаб. Его собственная сила сопротивлялась ему.

Нас окружил ослепительный свет.

Кадуан не успеет. Действовать придется мне.

Я подняла руки, призывая каждую частичку магии внутри. Защити нас, защити нас, защити…

– Не отпускай, – выдавил Кадуан.

Его магия сделала один последний, мощный толчок.

Мир утонул в белом свете.

* * *

Когда я открыла глаза, все изменилось.

Мы с Кадуаном лежали, прижавшись друг к другу. Мы находились не в доме. Каким-то образом ему удалось завершить заклинание, и теперь мы оказались за стенами главного здания.

Я поднялась на колени и огляделась. Передо мной предстала картина высвобожденной мощи леяра. Стены были перегруппированы, но не разрушены, здания наполовину погрузились в землю.

От дома, который теперь находился впереди нас, осталась едва узнаваемая ровная груда белых обломков. Земля перед ним потрескалась и раскололась, из нее торчали грубые камни, словно скалы на дне водопада, – такие высокие, что заслоняли послеполуденное солнце. На первый взгляд они напомнили Удельные утесы, но белого цвета.

Нигде пейзаж не остался нетронутым. Казалось, будто с неба протянулась рука божества и из прихоти поменяла все местами.

Я посмотрела вниз. Кадуан лежал на земле и по-прежнему не шевелился.

Меня захлестнула паника, и я затрясла его.

– Очнись, очнись! – кричала я.

Вернее, думала, что кричу, потому что ничего не слышала.

С громким хлопком вернулся слух, и в ушах отчетливо зазвенел мой собственный крик. Заодно я услышала кое-что еще.

– ЭФ!

К нам подбежал Меджка, весь покрытый человеческой кровью, с мечом в руке. Одновременно с его зовом меня оглушили сотни – нет, тысячи – других звуков, далеких и близких. Вопли боли и возгласы солдат, разыскивающих товарищей. Потрясенные описания того, чему они только что стали свидетелями.