– Или скоро не останется. Пусть то, что выжило, достанется повстанцам. Луия и ее солдаты отрежут путь на север. Юг трогать не будем… пока.

Кадуан выглядел так, словно ему тоже не понравился этот план:

– И просто дадим Витежиц уйти?

– Временно. Кроме того… я уверен, мы нашли кое-что еще, что поднимет вам настроение.

Глаза Меджки заблестели голодным удовольствием. Он повел нас по тропинке и подал знак солдату.

– Смотрите, какой подарок, – протянул он.

Меджка указал на камни внизу – там без движения лежала королева Ары. Ее белый камзол полностью пропитался алой кровью, из живота торчал золотой стержень. Она была жива, но без сознания и едва дышала. Она стонала, а два солдата Луии, опустившись на колени, старательно связывали ей руки и лодыжки.

Меджка был прав. Один вид Нуры, полностью беспомощной, едва не заставил меня забыть, что Тисаана и Максантариус ускользнули.

Меджка опустился перед ней на колени.

– Подумать только, – промурлыкал он, – как нам повезло.

Он погладил ее по лицу, словно возлюбленную. Голова Нуры запрокинулась, и его рука задержалась на ее горле.

– Позволь мне убить ее. Разве я не заслуживаю чести покончить с ней?

Смерть опьяняла меня. Я хотела, чтобы Меджка разорвал Нуру на куски – поступил с ней так же, как она с ним. И я хотела помочь ему.

Но Кадуан сказал:

– Нет. Мы оставим ее в живых.

– Оставим в живых? – Меджка резко обернулся.

Даже я распознала боль в его голосе.

– Пока что, – пояснил Кадуан. – Она держит наших собратьев в плену. Нам нужно понять, где они находятся и как обратить вспять все, что она с ними сделала. Тогда мы сможем убить ее.

– Но…

– Ты хочешь сказать, что твоя месть важнее спасения наших сородичей?