Эзра издал горький смешок, грубый, как звук рвущейся бумаги.

– Я мало что помню из последних пяти сотен лет. Не буду притворяться, что это не так. Но последнее, что я помню, – фейри разрушили мое королевство.

– На сей раз все может сложиться иначе…

Эзра резко повернулся, и я инстинктивно загородил Тисаану.

– Какое вам дело до того, кто занимает трон Эла-Дара? – фыркнул он.

– У тебя была мечта, – ответил Ишка. – Единый мир, где фейри и люди живут бок о бок. Король Кадуан и слышать не желает о подобных планах.

– Кадуан? – Эзра наморщил лоб. – Кажется, я с ним встречался.

– Король Эла-Дара активно препятствует такому будущему. Но… слухи, которые я обсуждал с тобой, становятся все упорнее. Многие фейри в Эла-Даре помнят твое правление. И многие приближенные Кадуана Иеро не забывают, что в его жилах нет королевской крови.

– Кадуан Иеро, – повторил Эзра, уставившись перед собой безжизненным взглядом. – Да, я помню его. Добрый фейри. Какая разница, есть ли в нем древняя королевская кровь?

– Для некоторых его подданных это имеет значение.

Голос Ишки звучал немного напряженно, как у взрослого, который изо всех сил пытается сохранить терпение, разговаривая с ребенком.

– И безусловно, это важно для тех, кто поддержит тебя. Эзра, ты по праву можешь претендовать на корону любого Дома фейри. Пятьсот лет назад у тебя была мечта, и ты, вдохновляясь ею, построил прекрасное королевство. Сейчас фейри нуждаются в подобной мечте. Мечте о созидании, а не о разрушении. Мечте о единстве. И ты получишь поддержку людских правителей. – Ишка указал на нас.

Что за чепуха?

Мы с Тисааной в тревоге переглянулись.

Эзра повернулся и молча оглядел нас всех. По его вечно молодому лицу пробежала череда сменяющих друг друга, едва уловимых эмоций.

– Ты просишь меня снова занять трон.

– Да, Эзра. Прошу.

– В последний раз, когда я был королем, я потерял все. В немалой степени благодаря действиям твоего народа.

– Я знаю, – тихо ответил Ишка. – И до конца своих дней я буду пытаться исправить ошибки, которые совершил тогда.

Эзра отвернулся, скрестив руки на груди. Только сейчас я заметил, какой он худой: ниже затылка под кожей бугорками выступали позвонки, а лопатки ясно очерчивались даже сквозь ткань рубашки.