ТИСААНА

Я не заметила на этаже наклона, да и лестницы тоже. И все же каким-то образом мы спускались. Когда мы достигли конца коридора, я без доли сомнений поняла, что мы уже под землей. Стояла кромешная тьма, свет проникал только снизу, просачиваясь сквозь щели в полу.

Перед нами возвышалась арка, знаменуя конец коридора.

Макс поскользнулся и не устоял на ногах, а я, потеряв так много сил, не смогла удержать нас. Мы упали на пол в нескольких футах от арки.

Макс едва осознавал, что происходит вокруг. Я помогла ему, почти безвольному, прислониться спиной к стене. Затем я заставила себя подняться на четвереньки и поползла к двери. Под ладонями ощущалась влага, и, глянув вниз, я увидела, как коридор заполняется неглубокой черной водой. Вода медленно надвигалась на нас.

Я заглянула в арку.

Вниз, в комнату на глубине, вела лестница, извиваясь вдоль изогнутых стен. Пол покрывала черная вода, которую чуть колыхало медленным, невозможным здесь течением. В центре комнаты на идеально круглом земляном холмике росло молодое деревце. На юных, хрупких ветвях виднелись черные листья, пульсирующие слабым белым мерцанием. Что-то светящееся, будто залитое лунным сиянием, всплывало к ветвям с земли, и через мгновение, приглядевшись, я поняла, что это тоже листья. Мертвые листья поднимались из океана и прикреплялись к ветвям. Увядание, падение, подъем, цветение – в невероятном бесконечном цикле.

Я никогда не задумывалась, насколько прекрасной может выглядеть смерть. А сейчас передо мной находилась чистая смерть, без всяких сомнений. Даже несмотря на то, что мою магию влекло к дереву, меня отталкивало одно его присутствие. Осколки сердца в кармане напевали свою странную, скачущую мелодию, словно проснувшись от близости своих братьев.

Да, «братьев», во множественном числе, потому что третий леяр тоже находился здесь. В тени дерева стоял король фейри – прижав ладонь к стволу и склонив голову, словно в молитве. Если он увидел или услышал нас, то не подал вида.

С бешено колотящимся сердцем я отпрянула от арки. Меня трясло.

Мы так близко.

Шепот Илизата, глубже звука, но такой далекий, пронзил меня дрожью: «Конец уже близок, бабочка».

Конец чего? Конец насилия или конец света?

От беззвучного, жуткого смеха Илизата по коже побежали мурашки.

«И того и другого».

– Помоги мне, – выдавила я.

Я больше ничего не смогла придумать, кроме как обратиться к тюрьме:

– Помоги мне понять, что нужно сделать.

Камни скрипели и стонали, словно прогибаясь под невыносимым весом. Символы вокруг откинутой к стене головы Макса кружились в дерганом танце.