– Я только хотела увидеть тебя.
– Нет! – вырвалось у меня.
Я не хотела снова покидать ее. Мать бросила на меня еще один строгий взгляд. Точно так же, как в ту ужасную ночь, она смахнула мои слезы, не дав им пролиться.
– Достаточно. Ты выжила, дочь моя. Теперь живи.
Она уже начала растворяться в воздухе.
– Подожди! – в отчаянии крикнула я. – Подожди. Я увижу тебя еще?
– Когда-нибудь. – Она улыбнулась. – Еще очень и очень не скоро.
И она подарила мне последний поцелуй – родной брат того, которым наградила меня в ту ночь, в лоб между бровями. Он обжигал кожу еще долго после того, как она ушла.
* * *
Я не знала, как нам удалось вернуться по коридорам Илизата. Когда я в следующий раз открыла глаза, мы с Максом лежали на камнях цвета слоновой кости на внешней платформе, возвышающейся над морем. Пол под нами перестал дрожать от заключенной в нем неестественной жизни или древней магии. Илизат стоял неподвижный и тихий – еще один скелет прошлого, оставшийся в нем.
Я почувствовала прикосновение к руке и, обернувшись, увидела, что Макс приподнимается на локтях, глядя на далекий силуэт Ары. Там царила темнота и спокойствие. Пустые корабли, на которых прибыли легионы мертвых солдат, тихо покачивались на волнах.
Макс повернул мою ладонь вверх. Золотая метка исчезла, как и символы на его руке. Даже свою магию я сейчас ощущала иначе: самые изменчивые ее части словно отсекло.
Он испустил прерывистый вздох облегчения. Наши взгляды встретились, и я вздрогнула, осознав, что его глаза изменились: прозрачно-голубой цвет уступил место темно-карему, с каким он родился.
– Не может быть, – прохрипел он. – После всего такого просто не может быть.
«Все закончилось».
Эти невысказанные слова повисли между нами. Я тоже не знала, смогу ли им поверить. Но в то же время мы смотрели на небо, слегка окрашенное в розовый цвет. Без разломов и дыма. Без признаков ужасающей магии. Чистое, если не считать нескольких мерцающих звезд и близкого обещания восхода солнца.
Рука Макса обхватила мою и сжала так сильно, что наши пальцы задрожали. Я попыталась заговорить, но у меня вырвался только сдавленный всхлип, который Макс запечатал лихорадочным, отчаянным поцелуем. Поцелуем, ознаменовавшим второй шанс.
Мы так и стояли, утопая в безмолвном восторге, когда солнце наконец поднялось над горизонтом, положив конец долгой темной ночи.
Положив начало новому дню.