– Тисаана, нельзя все взваливать на себя. Тут бы ни один человек не справился в одиночку.

Да. Ни один человек.

Человек не справится. Вот почему мне пришлось стать чем-то большим или хотя бы сыграть такую роль. Но теперь я чувствовала, как меня окутывает паутина ожиданий, обматывает все новыми нитями.

– Никто не требует от тебя большего, – пробормотал Серел.

Я едва не рассмеялась. Боги, как хорошо он меня знает.

– Они заслуживают того же, что испытала я, Серел, когда снова увидела твое лицо.

Он крепче сжал мне руку, и я помолчала, чтобы не сорвался голос.

– Ради этого можно все отдать.

Он ответил грустной улыбкой:

– Тисаана, послушай. Какой бы ты ни выглядела… божественной, сколько бы подвигов ни совершала своей магией, сколько бы ни желала отдать, ты всего лишь человек. Человек, которого я ни за что не променяю на фигуру в игре. Ни за что. Друг мне нужнее спасительницы.

Глазам стало горячо. Какая же я счастливица, что у меня есть он, есть Макс, есть Саммерин – что всем им дорога моя человечность, а не роль, ради которой я от нее отказываюсь.

Но совместить их я не умела. Не знала, как сохранить то, что они во мне любили, и при этом быть той, в ком нуждалось много больше людей.

– Ты – мой спаситель, – пробормотала я. – И мой друг. Я тебе так благодарна.

Он похлопал меня по руке и поцеловал в лоб:

– Ты просто береги себя.

– Мы обязаны тебя поблагодарить. Война закончилась, когда мы ожидали новых и больших кровопролитий. Нам очень повезло. – Взгляд Нуры метался между мной и Максом. – Но выглядите вы оба дерьмово.

Мне надоело это слышать, сколько бы в этом ни было правды. Нура выглядела так прилично, так застегнулась на все пуговицы, что при мысли, что несколько дней назад она купалась с нами в одной кровавой бане, делалось почти смешно. Она стояла в дверях: руки сложены на груди, подбородок вздернут, на губах довольная улыбочка.

А я не могла отделаться от чувства, что под всем этим что-то скрывается.

…Она всегда что-то скрывает… – слабо шепнул Решайе.