– Что случилось! – Она фыркнула. – Я только что побывала у вас дома. В том, что от него осталось.

«Что от него осталось». Меня будто под дых ударило.

– Так ты их видела, – тихо проговорила Тисаана. – Тех… созданий.

– Они убили восемь сиризенов.

Я тихо выругался. Не всякое большое сражение уносило столько одним махом.

Нура не смотрела мне в глаза. Взгляд ее ускользал куда-то вбок, словно вглядывался в невидимое. Она была в панике. Да ее просто трясло!

Меня осенило. Это не от неожиданности. Тут дело хуже. Этот чистый ужас – ужас человека, точно знающего, с чем он столкнулся и насколько велика беда.

– Ты что-то знаешь, – пробормотал я. – Что это, Нура?

Она метнула взгляд на меня. На миг мне почудилось то, чего я почти десять лет не видел в ее глазах, – простой страх, беззащитность, которую она так долго и старательно прятала от всего мира.

Она сглотнула.

– Я должна вам кое-что показать.

Я и не знал, как глубоко Башни уходят под землю. Нура спустила нас вниз на целый этаж, ниже складских погребов. А когда платформа наконец остановилась, нам открылось помещение, совсем не похожее на подземелье. Белый, чистый, украшенный серебром коридор ничем не отличался от других переходов в Башне Полуночи и освещался ярко, хотя окон здесь не было.

Нура вела нас молча. Прошла по коридору мимо множества крепких закрытых дверей до самого конца. За последней дверью открылось подобие кабинета. Книги на плотно набитых полках выглядели древнее томов из орденской библиотеки. Столы завалены: одни книгами, другие рукописными заметками, на многих стеклянные кувшины и сосуды с различными веществами.

– Старые друзья, – просипел грубый голос позади нас.

Я напрягся. Вознесенных ему в дырку, не может быть!

Обернувшись, я первым делом выбранился.

– Этот что здесь делает?

Вардир сидел за одним из заваленных столов – здесь, в Башне, и не думая гнить в Илизате – и ухмылялся мне.

– Какова судьба! Так скоро дождаться новой встречи. – Его дикий взгляд обратился к Тисаане, и ухмылка стала еще шире, а под тонкой как бумага кожей на шее вздулись вены. – И в таком интересном обществе. Я воодушевлен, как…