Необходимы, как необходима была Тисаана.

Тисаана поняла сразу вслед за мной, и понимание смяло ее лицо.

– Вот это? Вот для чего они необходимы?

– Нет. Я… я бы никогда… Только добровольцы…

– Добровольцы? Такие, как я была? – Глаза Тисааны залили слезы ярости.

– Я не говорю, что это хорошо. Никогда не скажу, что это правильно. Это ужасно. Я это сознаю и сознаю, что проклята – в этой жизни и в будущей. Но перед нами выбор, Тисаана. Мы можем покончить с этим сейчас. Если не добьемся победы, погибнут миллионы. И ты никогда не освободишь свой народ. Ты говорила мне, что готова на все. И я тоже.

Она сверкнула на меня глазами – дико, отчаянно:

– Но мне нужны вы оба. Только вы способны повелевать этой магией. Вас они знают, вас они примут и вам отзовутся. Так помогите же мне! Помогите построить лучший мир. Или хотя бы не дайте уничтожить этот.

Я от ярости весь онемел – онемел, пока не взглянул на Тисаану и не увидел на ее лице смертную боль.

Это лицо меня сокрушило.

Я так много потерял. Даже не помню, когда это случилось – когда я осознал, что можно мечтать, сражаться, проливать кровь с самыми чистыми намерениями и все равно закончишь падалью, пищей червей. Но Тисаана… Тисаана с минуты, когда я увидел ее на своем пороге, верила. Она и в самые худшие времена верила, что лучшее возможно.

А теперь на моих глазах эта вера рухнула. Погибло неповторимое сокровище.

– Другого пути нет.

Нура подступала к Тисаане, медленно, протянув руку, но Тисаана шарахнулась от нее:

– Не прикасайся ко мне!

Дверь распахнулась. Тисаана вырвалась в коридор. Я задержался мгновением дольше.

– Как ни крути, я сам, дурак, виноват, – бросил я. – Ожидал большего. Надеялся на лучшее.

Нура подняла ко мне лицо. Она вдруг стала такой, какой была десять лет назад. И голос моего друга – не врага – произнес:

– Я всегда желала лучшего.