Говорить о своем возвращении Крессиде она не собиралась – королева-ведьма рассчитывала, что Руна сдержит слово и выйдет за Сорена, и Руна даже представлять не хотела, на что пойдет Крессида, чтобы вынудить ее к этому, особенно после последней дерзкой выходки Руны.

Прежде чем прыгать в воду, Руна сняла ботинки, чтобы в них не попала вода и они не тянули ее на дно.

– Вы тут справитесь? – спросила она Аурелию, кинув ботинки в лодку.

Длинные волосы Аурелии слиплись от морской соли. Она куталась в мундир Гидеона и, казалось, не спала несколько дней подряд.

«Я останусь на лодке, – сказала Аурелия, когда они только вошли в воды фьорда. – У меня нет ни малейшего желания сталкиваться с Крессидой».

Как выяснилось, Аурелия отчетливо помнила жестокость Роузбладов и хотела, чтобы Мидоу держалась от подобного как можно дальше.

– С нами все будет в порядке, – заверила ее Аурелия, поглаживая дочь по макушке. Девочка играла с компасом, обнаруженным в трюме.

Руна слабо улыбнулась им и прыгнула за борт.

От темной ледяной воды у нее на мгновение перехватило дух. Телу понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от потрясения. Едва привыкнув к холоду, Руна поплыла к берегу.

Она была уже на полпути, как вдруг за спиной с щелчком распахнулись паруса, и она застыла.

Чтобы спрятать лодку от посторонних глаз, Руна опустила паруса, но теперь, оглянувшись, увидела, что они снова подняты. Более того, Аурелия поднимала якорь.

– Ты что делаешь? – крикнула Руна, барахтаясь.

Аурелия сунула руку в карман мундира.

– Я нашла ее на борту вскоре после того, как мы отплыли с острова. – Она порылась в кармане и бросила Руне какой-то маленький предмет.

Он со шлепком упал в воду.

Это была коробочка, в какие обычно упаковывают ювелирные украшения.

– Если бы я сразу показала ее тебе, ты бы вернулась к нему, а я не могла этого допустить. – Аурелия вытянула якорь и затащила его на борт. – Я не могла позволить им снова нас поймать.

Крошечная коробочка подпрыгнула на волнах и стала медленно опускаться под воду.

Руна схватила ее, пока та не ушла на глубину.

– О чем ты говоришь?