Она нашла среди танцующих Гидеона. Он слушал Шарлотту – они стояли в одной компании. Едва Руна посмотрела на него, Гидеон поднял голову, будто почувствовал ее внимание.
Мгновение спустя он извинился и пошел ей навстречу. Он не брился несколько дней, и на лице проступила темная щетина, а рукава рубашки были закатаны до локтя. Выглядел он усталым, но решительным.
Когда он поравнялся с ней, Руна сглотнула, внезапно вспомнив, чем они занимались в поезде. Гидеон не сводил с нее горячего взгляда, будто вспоминал то же самое.
– Ты должна мне танец, – сказал он. Ему пришлось повысить голос, перекрикивая музыку.
Руна изогнула бровь.
– Что-что, прости?
– Однажды я предложил тебе пойти на
«Там не будет никаких бальных платьев, оркестра, глупых мелодий и танцев с заученными движениями», – сказал он ей однажды, кажется, целую вечность назад, в коридоре Уинтерси. И говорил он, как оказалось, как раз о
«– Назови место и время, я там буду.
– Осторожно, мисс Уинтерс, иначе я раскрою всем, что ты блефуешь
Он встал прямо напротив нее. Руна прижалась к стене, взгляд ее скользил вверх по его груди, пока их глаза не встретились. Казалось, все веселье вокруг: музыка, смех, танцы – затихло. Как будто в комнате не осталось никого, кроме них двоих.
У Руны перехватило дыхание.
– Ты обвинил меня в том, что… как же там? Что такая девушка, как я, «должна бояться быть пойманной в сомнительном месте с сомнительной публикой»?
– Так докажи, что я ошибался. – Он огладил костяшками пальцев ее щеку.
Руне хотелось взять его за руку и отвести наверх – в постель. Однако она не тронулась с места, лишь окинула его долгим, внимательным взглядом, будто оценивала.
– Не уверена, что вы достаточно сомнительны, Гидеон Шарп. Пожалуй, мне стоит поискать кого-то более возмутительного.
Гидеон заворчал. Обнял ее за талию, прижал к себе и уткнулся ей в шею. Поцеловал, прикусил нежную кожу.