Он даже на секунду расслабился и представил, как все могло бы быть. Пришлось бы присутствовать на ее балах и званых вечерах. Научиться танцевать под те мелодии, которые там звучали. Проводить меньше времени в Старом городе и больше в Уинтерси-хаус.

Пожалуй, он бы справился. Это небольшая плата за возможность долго гулять с ней в лесу. За привилегию спорить. Или редкий шанс видеть ее настоящую.

Все это пустое. Руки сами собой сжались в кулаки. Это может быть либо игрой ради дела, либо не происходить вообще.

– Гидеон? – Барт придвинул к куче в центре три медные монеты. – Ты играешь?

Он кивнул, не совсем еще вынырнув из фантазий.

– Да, поддерживаю. – Гидеон достал из кармана пиджака кошелек с деньгами, нашел три медные монеты и бросил в центр стола.

Алекс сдавал карты, и Гидеон заметил бледную полоску на загорелой коже у основания мизинца – там, где брат обычно носил кольцо.

Кольцо мамы.

После похорон он сам отдал его Гидеону. В голове мелькнула фраза, сказанная Харроу:

«За час до отхода на него доставили груз, который загрузили в последнюю очередь, – две бочки вина, привезенные каким-то аристократом».

На мизинце мужчины было кольцо.

«Оно было тонким и очень простым. Похоже на обручальное кольцо бедняка».

Гидеон наблюдал, как разлетались карты, раздаваемые руками брата, и пытался вспомнить, как выглядело кольцо мамы.

И сразу собрался, взяв себя в руки.

Алекс замешан в пособничестве ведьме? И это после того, что они сделали с нашей семьей?

Это немыслимо. К тому же Алекс не способен хитрить. Ему известно, как важно для Гидеона поймать Багрового Мотылька.

Алекс никогда не стал бы меня обманывать.