– Равновесие не может быть восстановлено с помощью человеческой души, – сказал ему Арис, ни на секунду не отводя от жнеца взгляда. – Но моя душа подойдет. Отдай ей мои годы, брат. Отдай ей все, чем я являюсь, и спаси мою жену.

Блайт попыталась закричать, но вода залилась ей в горло, не позволив издать ни звука. Арис обещал не использовать против нее свои силы. Обещал, и все же она не могла вырваться из его хватки.

Она ненавидела его. Ненавидела за то, как сильно любила своего глупого мужа. Слишком сильно, чтобы позволить ему спасти ее.

Сигна обратила внимание на безмолвную мольбу Блайт, но ее лицо выражало только решимость, словно просьба Ариса не стала для нее неожиданностью. Словно она ждала этого. Сигна стиснула зубы и отвернулась, чтобы не встречаться с ней взглядом.

Сердце Жизни – хрупкий орган, разбитый и аккуратно спаянный неумелой рукой. Но в тот момент оно разбилось вдребезги безвозвратно.

– С самого начала именно я был во всем виноват, – продолжал Арис. – Я мог бы сказать, что мне жаль, Сайлес, но слова мало что значат. Позвольте мне доказать это вам обоим. Это не искупит весь тот вред, который я причинил, но станет началом. Позволь ей жить.

Блайт молилась, чтобы Сайлес проигнорировал просьбу Ариса, но осознала свое поражение в тот момент, когда тени Смерти расползлись по углам, словно в знак вечной скорби.

– Я выполню твою просьбу, – прошептал жнец, опускаясь на одно колено перед братом и снимая перчатки. – Но только если ты поклянешься однажды вернуться к нам.

Прежде чем ответить, Арис еще раз оглянулся и посмотрел на Блайт. И когда он увидел, что она на него смотрит, то улыбнулся. Его кожа сияла, излучая тихое счастье, которое делало его еще прекраснее, чем раньше. Блайт никогда не видела его таким красивым.

– Хорошо. Я клянусь, что найду тебя снова. – Он повернулся к Сайлесу. – Вас обоих. – Высоко подняв голову, Арис протянул брату руку, и тот сжал ее в своих ладонях.

Каждая серебряная звездочка таяла по мере того, как кожа Ариса теряла цвет. Лепестки вистерии облетели один за другим, когда его тело обмякало и опустилось на пол, прижатое к полу нежным прикосновением жнеца. Дыхание наполнило легкие Блайт, пульсация жизни билась в ней с такой силой, что рвавшийся наружу беззвучный крик наконец высвободился. Она вскочила на дрожащие ноги и потянулась к Арису.

Но все, что от него осталось, – это оболочка человека, который когда-то так ярко горел.

– Что ты наделал? – закричала Блайт, и земля содрогнулась от ее рыданий. Она опустилась рядом с ним, положив голову Ариса себе на колени, и одна за другой нити вокруг них исчезали. Казалось, все волшебство мира умерло с его последним вздохом, словно Хаос стояла над ней, похищая последние крупицы надежд и мечтаний, которые Блайт когда-то лелеяла.