Блайт взялась за гостиную, продолжая цветочные мотивы отца. Вместо того чтобы постараться забыть Ариса, она вдохновлялась его талантом, когда рисовала сад матери. Она позволила себе быть экстравагантной и дерзкой, проявить все те черты, которые ему так нравились, когда часами вырисовывала падающий на воду свет. В ее руках распускались бутоны роз и воображаемые звери прятались между стеблями. Она выводила лилию за лилией, пока голые стены не наполнились жизнью. Воспоминаниями, которые приносили больше утешения, чем боли.

А затем она перешла к коридорам, расписывая их так, как запомнила в свой первый визит в Вистерию. Несколько недель она рисовала и рисовала, пока ее отец готовил или стирал белье. Так медленно, но верно Элайджа вернул ей дом, который напоминал о жизни Ариса, а не о его смерти.

Только рисование помогало ей успокоиться, потому что всякий раз, когда Блайт выпускала кисть из рук, она обнаруживала, что сидит перед камином, огонь в котором больше не горел круглосуточно, и заново переживает ночь смерти мужа. Снова и снова. Она обдумывала все возможные способы предотвратить его гибель. Что могла бы сделать, что изменить.

Если бы только она не вышла из кареты в день их свадьбы. Если бы никогда не переступила порог сада или не позволила себе думать о Перси и о том, как бы ей хотелось увидеть его живым. Блайт ненавидела себя за то, что пробудила свои силы. Ведь в противном случае Арис все еще был бы здесь.

Они могли бы и дальше жить вместе. Быть счастливы. Но теперь у нее были только кисть и разбитое сердце.

Если бы.

Если бы.

Если бы только.

В те дни Сайлес часто приходил проведать Блайт, даже когда она не хотела видеть его. С той роковой ночи она не разговаривала ни с ним, ни с Сигной, ведь именно он украл у нее Ариса, а кузина намеренно отвернулась от ее мольбы.

В течение нескольких недель Блайт испытывала к ним обоим лишь ярость, хотя понимала, что это неправильно. Понимала, что на месте Сигны поступила бы точно так же и что Арис был бы безутешен, если бы ему пришлось снова пережить такую потерю.

Блайт не представляла, как ему это удалось. Он ждал ее сотни лет и верил, что она его найдет. И вот она здесь, но спустя всего пару месяцев уже не надеется, что когда-нибудь увидит его снова.

Он ждал. Верил. Так какой же у нее выбор, кроме как сделать то же самое для него, каким бы невозможным это ни казалось?

Однажды поздно вечером, когда отец крепко спал в дальних покоях дворца, Блайт решила, что с нее хватит. На этот раз, когда Сайлес пришел, она не проигнорировала его. На этот раз она встала и протянула Смерти руку.