– Нельзя так говорить о собственном доме, наследница, – продолжая быстро мотать головой, сказала она. – Это место, и все, что за горизонтом… вы должны защищать его.

Еще и издевается над моим заточением! Пнуть бы ее несколько раз, даже несмотря на то, что она ребенок. Я говорю, что уже годами подвергаюсь пыткам, разве никто не спасет меня? А эта болтушка заладила: «Защищай это, защищай то». Да пошло оно знаешь куда!

И не просто куда, а на большую букву Х.

Как же я устала. Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать рвать на себе волосы, и не знала, как заставить себя не броситься на эту кроху. Спокойно, Рена, спокойно…

Глубокий вдох. Кажется, я могла получить ответы на свои вопросы. Если ей было известно, что я наследница, значит, она в целом многое знает.

Нира не спеша подошла ко мне, сделав несколько маленьких шагов, и погладила меня по щеке крошечной ладошкой – и я почувствовала тепло. Одна часть меня безумно боялась ее, а другая – расслабилась от тепла ее кожи, которое я чувствовала впервые за долгое время. Сколько прошло дней с тех пор, как я перестала слышать голоса и чувствовать чье-то дыхание, кроме своего?

С трудом сделав вдох, я попыталась унять пульс, который стучал под моей кожей.

Пока мы рассматривали друг друга, место, где мы находились, несколько раз менялось. Мы не двигались, но за считаные секунды пролетели мой дом, увидели дворцы, оказались на незнакомых землях и над пропастями. Наконец мы остановились на красной земле, в нескольких шагах от Позабытых ворот.

Мы сидели на том же месте, где я впервые отразилась в Миенасе.

– Почему ты здесь? – спросила я, но почувствовала, будто что-то упустила, и повторила вопрос: – Почему мы здесь?

– Истлевший секрет, сокрытый в сердце империи…

Если еще хоть один человек подойдет ко мне и заговорит об империи, о чем-то истлевшем или секретах, я буду слушать, борясь с собственными суицидальными порывами!

Я с трудом подавила желание закричать «хватит!» и, сделав глубокий вдох, нарушила тишину:

– Смотри, Рина.

– Нира. – Какая придирчивая.

Я здесь как в тюрьме, а она цепляется к словам.

Я зажмурила глаза от злости и снова произнесла ее имя:

– Смотри, Нирья.

– Нира.

– Ой, да хватит уже! – Я вздрогнула, опасаясь, что напугала ее, когда она отшатнулась от страха. – Теперь-то ты можешь спокойно рассказать мне все, милая Нирья… Ой, Нира? – Я не расслышала ее имени из-за писклявого голоса – что я могу поделать?