Арген сжимает кулаки, его взгляд становится более угрожающим. Он не произносит ни слова, но его напряжённое молчание говорит больше, чем любые слова.

Лисса смотрит на бабушку, её взгляд полон раздумий.

– Уходим, Лисса, – говорит Нова, голос решителен и холоден.

Индис с глазами, полными слёз, смотрит на старшую дочку, пытаясь найти в её лице хотя бы каплю понимания, но Лисса отводит взгляд.

– Лисса! Я твоя мать!

На мгновение она останавливается и оборачивается.

– Ты сделала свой выбор, мама. А я делаю свой, – с холодной решимостью отвечает Лисса.

Детство Лиссы

Лисса сидела на широкой каменной скамье, окружённой кустами олеандров, которые пылали белыми и розовыми цветами в отблесках заходящего солнца. Сад был её убежищем, местом, где можно было спрятаться от строгих правил дома и холодного взгляда бабушки.

Девочка перебирала лепестки сорванного цветка, её мысли блуждали, как облака в небе, пока до неё не донеслись приглушённые голоса. Разговор доносился со стороны дома, где у входа веранды виднелись две фигуры. Нова стояла прямо, её белоснежное платье отражало последние лучи закатного солнца, делая её похожей на холодную статую. Индис стояла рядом, опустив голову, словно провинившаяся школьница перед строгим учителем.

– Я просила тебя не сажать эти олеандры так близко к дому, – голос Новы прозвучал слишком резко.

Лисса застыла, не решаясь двигаться. Её мать что-то ответила, но слова были неразборчивыми – тихими, как шелест листьев. Девочка осторожно встала и скользнула ближе, прячась за кустами, чтобы лучше слышать.

– Они красивые, мама, – наконец прозвучал голос Индис. Он был тонким и робким, почти умоляющим. – Лисса любит их.

– Красота без пользы – это слабость, Индис. Твои слабости видны всем, даже ребёнку.

Лисса почувствовала, как в груди закипает гнев. Её взгляд метнулся к матери, но та лишь стояла молча, руки её дрожали.

– Ты не учишься, – продолжила Нова. – Всегда пытаешься угодить. А ты должна быть сильной, ради Лиссы, ради семьи. Но ты снова подводишь нас.

Индис кивнула, но ничего не ответила. Она стояла, как безвольная тень, пока бабушка не развернулась и не удалилась в дом, оставив её одну на веранде. Лисса почувствовала, как слёзы жгут глаза. Она видела это не впервые. Но с каждым разом это причиняло всё больше боли. Мать осталась стоять на месте, глядя куда-то вдаль, её лицо было скрыто тенью. Несколько минут она стояла так неподвижно, словно каменная статуя, а затем медленно повернулась и пошла к саду. Когда Индис нашла Лиссу на скамье, она присела рядом и обняла её, не сказав ни слова. Лисса молчала, её губы сжались в тонкую линию.