С его губ срываются стоны, глубокие и пронзительные. Одни только звуки его удовольствия способны довести меня до пика.

– Арген… – шепчу я. – Ты сводишь меня с ума…

Он не отвечает, но обнимает меня крепче, а движения становятся более резкими и страстными. И в этот момент я сжимаю его изнутри, забирая последние остатки его воли. Слышу, как он задыхается, ощущая разрядку, и чувствую, как его тепло наполняет меня.

– Ригель…

Он утыкается влажным лбом в моё плечо, оставляя нежный поцелуй. Я обнимаю его, закрываю глаза и растворяюсь в этих ощущениях.

– Я хочу, чтобы так было всегда, – шепчу я, и слёзы текут по моим щекам. – Без ненависти…

Арген слегка отстраняется, и в его глазах плещется что-то непонятное: тоска, боль, сомнения и, кажется, нежность.

– Я получил всё, но не твоё сердце, Ригель, – говорит он тихо.

– Арген, что ты такое говоришь? – я смотрю на него, пытаясь понять, но его лицо остаётся непроницаемым.

Он переворачивается на бок, прижимает меня к себе и утыкается носом в мои волосы. Его объятия – последние остатки тепла, прежде чем он отстраняется.

– Я никчёмный жених, – говорит он, поднимаясь с кровати.

– Объясни мне, что происходит, – прошу, чувствуя, как моё сердце сжимается от страха.

Он наклоняется, чтобы оставить последний поцелуй на моих губах, а затем отходит к двери.

– Я должен подумать обо всём, что есть между нами, – его голос тихий, но твёрдый.

И он уходит, оставляя меня в пустоте, которую ничто не может заполнить.

Арген

Несколько часов спустя

Арген стоял на краю утёса, высоко над океаном, который безжалостно бился о каменистые берега. Волны ревели, их шум заполнял пространство вокруг, но внутри Аргена была полная тишина. Он закрыл глаза, позволяя ветру хлестать лицо и трепать волосы, словно это могло выдуть из него всю боль, накопившуюся за последние часы.