Ауст продолжает, и его слова становятся всё более злыми, наполненными ядовитой решимостью.

– Всё, что принадлежит этому ублюдку – моё, – его глаза сверкают ярким, фанатичным светом. – Поэтому я заберу и тебя!

Что-то внутри меня обрывается. Страх охватывает меня, но в груди загорается искорка, которая даёт мне силы. Я собираю в себе все оставшиеся силы, чтобы не упасть. Сила кристаллов наполняет меня.

Один сильный удар, Ригель, давай, ты справишься! Нужно вырваться.

Мои ладони наполняются светом, и с яркой вспышкой из них вырывается поток энергии, сбивающий Ауста с ног. Он отшатывается, ошарашенный, но тут же встаёт обратно.

– Мне не нужна сила кристаллов, чтобы расправиться с тобой, идиотка.

Он хватает меня за волосы, резкая боль прокатывается по всей голове, а затем я чувствую, как он с силой бросает меня на диван. Тело не слушается. Я теряю равновесие. Внезапно оказываюсь под ним, его руки сжимаются вокруг моего тела, оставляя болезненные синяки. Я не успеваю даже вдохнуть, как он уже нависает надо мной, и пальцы советника вписаются ещё сильнее.

Пытаюсь отбиться, но мои руки тяжелеют, всё тело становится чужим. Боль в шее – резкий укол. Я не могу ни двигаться, ни сопротивляться. Всё, что остаётся – это его грубые прикосновения и этот жуткий, хищный взгляд.

– Не смей… – произношу я, но голос получается слабым, словно я не говорила этого вовсе.

Мои руки дрожат, я не могу их поднять. Он рвёт на мне ночную сорочку, оставляя полностью обнажённой, и в его глазах безумие и наслаждение от того, что может это сделать.

– Я научу его брать своё, – произносит он, и его голос звучит так, как будто всё уже решено.

Туман окутывает меня. В глазах всё темнеет. Ничего не могу сделать. Моё тело больше не слушается, а сознание ускользает всё дальше и дальше.

Тем временем в доме Венеры

Лисса бежала по длинному коридору, ведомая тяжёлым, необъяснимым предчувствием. Её сердце стучало так громко, что, казалось, этот звук раздавался эхом от высоких стен. Она выскочила на террасу, куда совсем недавно направилась мать.

– Только не это, мама… – шёпот вырвался из её пересохших губ.

Индис обернулась на звук шагов, её испуганные глаза встретились с глазами дочери. На миг в их взглядах сошлись боль и страх. Лисса застыла на пороге, как статуя, её хрупкая фигура казалась особенно маленькой на фоне тёмного неба, пронзённого серебряными нитями звёзд.

– Лисса? – голос Индис дрогнул, её лицо исказилось от удивления и стыда.