Константин так и остался у стола, нервно считая пульс то у пациента, то у себя и ассистируя Тане, а она тихонько выдохнула…

Но, разумеется, стоило только чуть расслабиться, как Сирке снова приоткрыл пасть и весьма внятно выдал:

– Ходят тут всякие, а потом железки жрёшь и жрёшь! Чё уставился, а? Поставил капкан и думаешь, чтааа ты тут самый крутой зверюххха в тайге? Да я тебя счас! Тебя счас… куууда пааамчался! Стаять! Паймаююю, да кааак понадкусаааю!

Дальше следовала непереводимая игра слов, с явным использованием лопарских выражений и неких идиом, подслушанных Сирке у некоторых легкомысленных и нетрезвых личностей.

«Нда… что-то мне никогда в голову не приходило, что именно от людей могут услышать животные в лесах нашей бескрайней…» – машинально подумала Таня, героически делая последний шов и подхватывая под локоть резко побледневшего коллегу.

– Костенька, что ты?

– Тань, представляешь, я, наверное, внезапно с ума сошёл, – Константин с таким ужасом уставился на неё, что его захотелось по голове погладить, как Тявина.

– Костенька, ты, главное, не волнуйся, никуда ты не сошёл… Это просто… такая росомаха. Как попугай, понимаешь? Нахватался где-то слов и повторяет.

– Я папрааашу! Тоооварищи! Низзз… Неззз… низя оскорблять приличных зверёв паппугваями! – выдал Сирке и громко захрапел.

Глава 37. Вольная интерпретация действительности

Глава 37. Вольная интерпретация действительности

Костя обречённо закрыл глаза и взялся за виски.

– Тань, прости, я не понимаю, что со мной творится… Мне сейчас как-то нехорошо очень.

– Костя, ты только не переживай! – Таня оглядела прекрасный шов на пузе сопящего Сирке и решила, что тут она сделала всё, что могла, а вот коллегу хорошо бы морально поддержать – приличный парень, животных любит, очень хороший специалист. Короче говоря, ничем он такого безобразия не заслуживает.

– Да как тут не переживать-то? Меня ж моя девушка из дома выгонит, если я того… приду и расскажу ей, что у меня росомаха на операции вдруг заговорила. А… нет, из дома, наверное, не выгонит – она у меня живёт, но психиатрию вызовет точно!

– А зачем кому-то это рассказывать? – осведомилась Таня, мимолётно подумав, что Костя про свою личную жизнь никогда на работе не упоминал, но зубы на него точили многие коллеги.

«Хорошо, что не я! А то сейчас бы, наверное, расстроилась, – пронеслось в голове. – Но и Вероника, и Лена, и новенькая наша – администратор Анечка будут в трауре!»

– Она очень любит спрашивать, как у меня день прошёл, – не открывая глаза ответил Костя, цепляясь остатками психического здоровья за любые бытовые мелочи, воспоминания и подробности. – Прямо всё-всё хочет знать!