Гордынька?

Вот-вот. Она самая. Запомни их по именам, Лесс. Эти топи никогда не давали ни добрых ростков, ни цветов, ни плодов – ничего живого. Это плесень и ржа, гниль и тлен. Это провалы в Полночь.

Неправда. Это опыт. Вспоминая и размышляя, я делаю выводы. Чтобы потом не совершать подобных ошибок.

Вспоминая и размышляя – да. Но не упиваясь этим. Не щекоча воспоминаниями засохшие раны. Маг безжалостен, Лессандир. В первую очередь – к себе.

Не щекочу я ничего! Просто вспоминаю.

А теперь ты оправдываешься.

…

Тихий переливающийся аккорд, словно дрогнула гроздь колокольцев.

– Малявка! – шепотом. Горячие пальцы принцессы стиснули мою руку.

Длинный, громоздкий, в чешуе огненных бликов, Эрайн выплыл из ночи как боевая галера. Звенящий шелест лезвий. Шаг тяжел, но бесшумен.

«Лессандир. Ты звала. Рад тебя видеть».

«Ты опять залез ко мне в голову без предупреждения, Эрайн».

«Скрытность – та же гордынька, Лесс».

Руки его сложены на груди, голова опущена. Отсвет костра рыжим шелком кутает острия и зазубрины. Едва заметный поворот – свет располосован в мелкие клочья, осыпается искрами с черных лезвий. В глазах у меня пляшут зигзаги тьмы и золотые вспышки. Эрайн прекрасен, как корабль под парусами. Как солнце. Как тысяча звезд.

«Спасибо».

«Что?»

«Тебе приятно на меня смотреть, Лесс. Как тому парнишке, твоему другу. Где он, кстати? И кто это с тобой?»

«Ратер в городе. А это Мораг, дочь Врана».

«О!»

Пауза. Мантикор глядит на принцессу глазами, полными тьмы. Кромешной тьмы, в них даже огонь не отражается.